Я злая. Просто у меня глаза добрые...
Шрифт:
— Когда лгут, я это чувствую, — тихо произнесла она, почти шепотом. Её серо-голубые глаза были встревожены. — От Дин правдой не пахнет.
А вот тут я запаниковал. Эти слова заставили меня насторожиться. Хотя, кого я обманываю, я насторожился на счёт этого ещё тогда, когда брату удалось убить Керану.
— О чём вы шепчитесь там? — резко спросил Дин, из-за чего Шер тут же отшатнулась и снова приняла свой саркастический вид.
— Обсуждаем твой IQ, — огрызнулась Шер на раздражённый тон брата. — Думаем, может ли он быть в минусовом значении.
Дин
Мы быстро добрались до мотеля. Дин помог мне дотащить Каса к кровати. Ангел ещё не приходил в себя, а вот Гидеон по дороге сюда очнулся. Только вот он ничего не говорил, только смотрел в одну точку и читал молитву про себя. У него было несколько открытых порезов, плюс, его сильно ударили головой.
Когда мы уложили Каса на одной из коек, я метнулся к своей сумке, где на дне лежала аптечка. Пока я доставал бинты, Дин принес льда из холодильника.
Падре взял пакет со льдом и приложил к затылку. Я принялся перевязывать ему запястье.
— Шер скоро тут будет? — спросил Дин, что меня немного удивило: он бы не стал так спокойно спрашивать о суккубе в обычной ситуации. Я сдержанно кивнул, затягивая узел на повязке падре. — Хорошо, пойду, гляну, что там Кас.
Брат тихо вышел из небольшой комнатки, которая была смежной с соседней. Я продолжал сосредоточено перевязывать ссадины и раны падре. Спустя несколько долгих мгновений, священник нарушил тишину.
— Я ещё не видел таких храбрых и отчаянных, — произнёс Гидеон, сощурив глаза. — Мы все в долгу перед вами.
В отличие от моего брата, я никогда не мог спокойно воспринимать благодарности других. Мне неловко, когда другие жмут рук и со счастливым видом говорят слова своего восторга. Я всегда относился к охоте как к проклятию, а помощь людям — это лишь приятный бонус, который ведёт за собой наша жизнь.
— Не стоит, — отмахнулся я, стараясь не сильно затягивать бинты. — На самом деле, в одиночку никто не справился бы. У нас есть хорошие… друзья.
И ведь это так. Не будь с нами Шер и Каса, мы с Дином не справились бы. Гидеон с легким любопытством поглядывал в мою сторону, и я уже заранее понял, кто зацепил его внимание.
— Я помню ту девушку, — медленно заговорил падре. — В бою она выглядела устрашающей. Это ведь не человек, но и не ангел, верно?
Я вздохнул. Гидеон говорил таким тоном, будто пытался что-то понять. Отчасти, я немного обрадовался тому, что хоть какой-то мужчина говорил о Шер без всяких грязных желаний на уме.
— Может, она и не ангел, но иногда она лучше их, — пробормотал я едва слышно, так что падре переспросил, не услышав моей предыдущей реплики. — Она очень хорошая, — уже громче произнёс я, накладывая швы на другой порез. — Ей можно доверять, падре.
— Я это уже понял, — уголки его губ
Ого. Эти слова заставили меня оторваться от оказания первой помощи и в удивлении уставиться на мужчину.
— Я священник, парень, — произнёс он с какой-то горечью, — И вижу многие вещи, которых не замечают сами люди. В вас есть безграничная вера друг в друга. Это… прекрасное чувство в нашем жутком мире.
Гидеон тяжело вздохнул, откинувшись на стуле. Его взгляд поник, видимо, потому что мужчина углубился в воспоминания о собственной дочери, которая теперь осталась в прошлом. А я зациклился на его словах о себе и о Шер. Да, падре был прав. Может, между нами нет никаких отношений или романтических чувств, но… Они бы портили то, что есть сейчас. Искренняя вера и доверие — то, за что мы цепляемся в настоящее время.
Послышались шаги, и к нам подошел Дин. Он вышел из комнаты, где лежал Кас. Я как раз закончил перевязывать священника, встал с табуретки и подошёл к брату.
— Всё так же? — спросил я тихо.
— Лежит овощем на кровати и не жужжит, — невесело ответил Дин, устало потирая глаза. Он повернулся к священнику. — Как вы, падре?
— Нормально все, — ответил Гидеон. — В глазах слегка двоится, впрочем, это не самое страшное.
— Ничего, — медленно кивнул Дин, переглянувшись со мной. — Боль пройдет.
На это падре тихо ответил с тенью горькой ухмылки:
— Нет. Не пройдет.
Дин крепко стиснул челюсти. Гидеон был прав. Убийство собственной дочери, многих близких людей — разве боль от этого может пройти? Она лишь будет затупляться волнами времени, но она никогда не пройдет.
Дин снова как-то странно посмотрел на меня. Его глаза пристально впивался в меня, будто хотел что-то сказать и не решался. В этом взгляде было столько невысказанного, что меня стало дурно. Мне вспомнились слова Шер: “От Дина правдой не пахнет”.
Дин так ничего и не сказал. Он лишь молча хмыкнул себе под нос и направился к входной двери, стащив с вешалки свою куртку. Внутри что-то дёрнулось, будто плохое предчувствие.
— Ты куда? — тут же спросил я, почуяв что-то не ладное.
— За чистыми бинтами в багажнике, — обернувшись, ответил брат. Он усмехнулся краешками губ. — Не парься, просто за бинтами.
Несколько секунд я смотрел на него. Дин стоял спокойно, ничем не выдавал своего волнения. Я совершенно не мог определить: врёт он или нет. Дин открыл двери и вышел наружу, закрыв её за собой.
Я решил поверить. Поверить, что брат в порядке, поверил, что он не собирается предавать наше дело и сдаваться. Я поверил и попался на его уловку. Я поверил, а он обманул.
Внезапно во дворе послышалось гудение мотора Импалы. До меня мгновенно всё дошло. Я тут же выскочил на улицу, слыша, как бешено бьётся мой пульс. Выбежав на крыльцо, я застал лишь машину, которая стремительно удалялась виду. Клубы дыма сливалась с ночным воздухом.