Я знаю, как ты дышишь

Костина Наталья

* * *

— Успокойся, — с порога сказала подруга. — Не со мной и не с Антоном!

Таксист заломил такую несусветную цену, что Катя ни за что не призналась бы Тиму, что надо было сделать так, как он предлагал: поужинать и спокойно прогуляться до гаража вдвоем. Да, а потом Тим сидел бы тут «как засватанный» — так выражается Катина мама, — то есть надувшись неизвестно на что, и ей было бы неловко, и она торопилась бы уехать с ним обратно… словом, не смогла бы ни выслушать Наташку, ни вдумчиво вникнуть в проблему.

— Это Антохин племянник, Илья. Сейчас мы тут с тобой немножко выпьем для храбрости

и для сугреву, а то ты какая-то озябшая, и я вас познакомлю. То есть он не совсем ему племянник, если точно, это сын Антошкиной двоюродной тетки. Ну, которая теперь в Новой Зеландии. Поздний ребенок — тетка, я имею в виду, потому Антоха всю жизнь называл ее сестрой. Поэтому он не племянник ему выходит, а кто? Брат? Или все-таки племянник? Как это называется, когда тетка двоюродная и не тетка вовсе, а сестра? Она потом второй раз вышла замуж и уехала… В Новую Зеландию. Говорят, красивая страна… хотя она как раз к делу и не относится. Кстати, Илья тоже Антипенко, потому что мать его фамилию не меняла и сына тоже на нее записала…

— Угу… — сказала Катя, не совсем соображая, при чем тут и фамилия, и выяснение степени родства, и красивая страна Новая Зеландия. Да пусть этот племянник или брат будет и не Антипенко вовсе, и совершенно чужой, хоть с Северного полюса! — но если ему нужно как-то помочь, чтобы подруга успокоилась, она, разумеется, сделает все, что в ее силах!

— Он своеобразный человек… очень замкнутый, но с Антошкой у него всегда был какой-то особенный контакт. Понимаешь?

Честно говоря, Катя пока ничего не понимала. Константой была разве эта самая Новая Зеландия — красивая и далекая… Интересно, там тоже бывает такая жуткая погода? Она послушно сделала глоток вина, хотя предпочла бы чашку горячего чая. Но Наталья сегодня и сама какая-то особенная… И что такого приключилось с этим замкнутым братом-племянником Ильей, которого ей почему-то не спешат показывать? Или Наташка и сама не знает, с чего начать? В криминал этот двоюродно-непонятный племянник впутался, что ли?

— Приехал, сказал два слова — и опять молчит! Через два часа — еще. Я Антоху потихоньку вызвала и говорю — Катерину сюда нужно! Может, ему постороннему человеку легче будет все рассказать?

— Он что, убил кого-то? — неосмотрительно ляпнула Катя. — И теперь нужно труп спрятать?

— Кать!..

— Ну прости…

— Мне кажется, если бы он убил кого-то, то уж точно к нам не приехал бы, — задумчиво протянула Наталья. — Но он даже с Антохой говорить не может! А ведь всегда с ним только и откровенничал! Даже когда жениться собрался, приезжал. С невестой нас познакомил… Эта Жанна мне сразу не понравилась, но я-то тут при чем! Главное, что ему с ней хорошо! За него, знаешь, не всякая бы пошла. У него, у Ильи этого, какое-то сложное неврологическое расстройство… что-то типа аутизма, я точно не скажу. Проблемы с общением, да и с обучением в школе не все в порядке было, но… он очень талантливый, очень! Занимается дизайном и рекламой, и сразу все пошло, ну прям сразу! Антоха говорит, это потому, что тут его недостатки сразу стали достоинствами: нестандартное видение, яркие образы… Ну, это сейчас к делу не относится. Антошка тогда очень гордился им и всегда во всем старался помочь, но Илья, даже когда еще мальчишкой сопливым был, помощь принимал далеко не всегда. Да… а уж когда его посадили…

— Он что, в тюрьме сидел? — вынырнула из внезапно нахлынувшей на нее полудремы от теплоты камина и согревающего ее изнутри вина Катя.

— Да, сидел! Бизнес, можно сказать, отобрали, да еще и подставили! Мы с Антоном поздно узнали, уже ничего сделать

было нельзя, да он, дурак, и сам не захотел, чтобы Антон нанял кого-то, чтобы это дело по-новому раскрутить и пересмотреть! Так и отсидел ни за что…

«Значит, было за что! Любой человек такого бы не стерпел, даже если и не совсем нормальный», — подумала Катя, но озвучивать вслух не стала. Наташа сильно волновалась и явно верила в то, что говорила, а значит, копаться во всем нужно в любом случае. Но что все-таки случилось с этим самым Ильей, которого она до сих пор так и не увидела? Может, он и с ней тоже говорить не пожелает? Ну, если так, то не лучше ли это будет для всех? Не-ет, никого это не успокоит! Особенно Наталью с Антоном!

— Девочки, можно к вам? Катюша, мой племянник Илья… Илья, это Катя! Я тебе о ней рассказывал!

— Здравствуйте, — сказала Катя осторожно.

— Здравствуйте, — эхом отозвался мужчина.

— Ну… вы поговорите тут, а мы пока пойдем.

— Хорошо! — согласилась Катя. — Мы поговорим!

Они остались вдвоем. Илья Антипенко, племянник Антона, стоял у камина, полуотвернувшись от нее, и говорить явно не собирался. Он безучастно смотрел на огонь, сложив на груди руки, и Катя внезапно рассердилась. «Лорд Байрон в лучшие годы! — сердито подумала она. — Мне что, его собственную проблему клещами из него тянуть придется? Или он думает, что я ему тоже родственница или по гроб жизни обязана?»

— Кхм… — поощрила она своего визави. — Так что с вами случилось?

Мужчина будто впервые в жизни увидел ее — так он, казалось, был удивлен.

— Наверное, мне не стоило с этим приезжать сюда, — сказал он и снова замолчал.

— Почему? — спросила она почти грубо, когда пауза уж совсем затянулась. — Почему? Если вы доверяете Наташе и Антону, то приехали именно туда, куда нужно!

— Мне следовало сначала попробовать поговорить с другим человеком… но она не хочет со мной об этом говорить! Она вообще… на такие темы не разговаривает!

«Ого! — внезапно развеселилась Катя. — Еще есть, оказывается, какая-то «она», и эта «она» тоже ничего не хочет! Интересно было бы взглянуть на ту, что разговаривает еще меньше, чем этот родственник!»

— Наверное, нужно было бы пойти в полицию, но…

— Я и есть полиция, — хмыкнула Катя. — Далеко ходить не пришлось!

— Вы?! — изумился мужчина и впервые развернулся к ней лицом.

— Я. Вам что, Антон ничего не сказал?

— Наверное, сказал. Но… я плохо слушал. Я когда волнуюсь, то вообще ничего… — Он неожиданно замолчал прямо на середине фразы.

— Меня зовут Екатерина Скрипковская. Старший лейтенант, убойный отдел, — кратко проинформировала она.

Он все так же хранил молчание.

Обычно, когда она заявляла это, особенно про «убойный отдел», мужчины начинали глупо улыбаться или говорили: «Да?! А я думал, вы модель!» — или что-нибудь в таком же роде, а этот не только молчал, но даже и не улыбался! А… да, конечно, он вообще не любит полицию, она же бывшая милиция! Он же сидел! Такие не говорят комплиментов.

— Можно просто Катя.

— Да, Катя. А я Илья.

— Вы всегда такой общительный? — напрямую поинтересовалась она.

Он, казалось, ничуть не удивился и не обиделся. Сарказма, похоже, он тоже не заметил.

— У меня… проблемы с общением, — медленно проговорил он. — Особенно с новыми людьми. С незнакомыми. Мне с ними… неудобно? — не то спросил он сам себя, не то обратился к пространству.

— Что случилось, Илья? — уже мягче произнесла она. — Давайте сядем и поговорим, как будто… ну, представьте, что вы знаете меня с детства!