Я зомбяша
Шрифт:
С кряхтеньем поднялась, принимая вертикальное положение, спустила ножки вниз с постели, огляделась еще раз — мда… Куда вас, барышня, занесло?
Ответа на этот вопрос у меня не было, следовало отрывать свой пока еще не слишком хорошенький зад от кровати и искать выход. Впрочем, выход-то вон он, оставалось только решить вопрос с задом, который категорически не желал расставаться с кроватью, удобно устроившись на ней и тяжелым грузом прижимавший свою хозяйку к мягкому покрывалу. Тьфу! Что я, своей жо… своей филейной части не хозяйка, что ли?
Эх, дубинушка, ухнем! Эх, зеленая сама пойдет!
Пропев
Еле-еле ковыляя и потирая разные части своего зомбячьего тельца, я добралась до двери, ожидая, что та будет заперта, но беспрепятственно повернула ручку и вышла в длинный коридор. Хм. Странно. Где я? Кто я? Мамочки, спасите меня отсюда немедленно! Мне страшно! И нет бы выглянуть просто за дверь и повертеть головой, как настоящие осторожные разведчики делают, так нет, я всей тушей сразу выперлась. А замок-то оказался с секретом, а проще сказать — от сквозняка взял и захлопнулся, отрезая меня от спасительной кровати.
Я еще раз огляделась, рассчитывая в глубине души, что все-таки это сон, и я сейчас сладко посапываю в доме Артура, подложив под свою щечку свою же пухлую ручку с пальцами-сардельками.
Но в следующим миг вздохнула — Мия, сладкие сны — не про тебя. Все, что может случиться плохого — случается именно с любопытными девушками, превратившимися в страшных зомби. И пора уже перестать быть страусом и начать отвечать за свои поступки.
Дав себе таким образом мысленно пощечину, я собралась и решила, что пойду направо. Нет, конечно, можно было бы и налево — коридор двумя аппендиксами тянулся в обе стороны одинаково, но налево ведь известно куда ходят, а я туда еще не хотела.
В общем, одна известная вам зомби повернула и зашагала по коридору, внимательно оглядывая ряд одинаковых дверей, пока за одной из них не услышала стон. Так. Стоп. Стон был явно не эротической направленности. Хотя, конечно, я эти стоны по тональности не различаю, но уж больно он походил на звук, который издает человек сквозь кляп. А значит… Значит, Чип и Дейл спешат на помощь! И я, ваша верная зомбогаечка, сейчас одним движением вынесу дверь и спасу всех, кого бы там ни было, даже если они не очень-то и просят!
В общем, с разбегу влетев в брызнувшую осколками дерева дверь плечом, я не удержалась и упала всем своим хрупким телосложением на пол, больно приложившись так еще и не отмурашившим свое бедром, ойкнула, поднялась, потирая больное место, огляделась. Ну так и есть! Вот же сволочи! Честных граждан с кляпом во рту бросают в немыслимых условиях! Вывод такой я сделала по ногам, торчавшим из-под кровати, которые были крепко-накрепко стянуты веревкой. Схватив за эти самые ноги, я вытащила страдальца наружу.
Им оказался не кто иной, как Никки. Он был крепко связан, во рту торчал неведомо как там оказавшийся носок, судя по виду, совершенно грязный, но я ж запахов подобных не ощущаю, только еду могу на лету определить, потому я вытянула предмет одежды из естественного отверстия своего приятеля и поставила того на ноги. В буквальном смысле. Он тут же шмякнулся обратно, взревел раненым медведем, выматерился,
— Мария, как я рад, честное слово! — обнял меня своими худыми ручонками страдалец, едва я разорвала веревки на запястьях. — Я уж думал, задохнусь тут от этой вони! Тьфу! — и сплюнул на пол, покосившись на комок из носка.
— Что случилось? — пробасила я.
Конечно, звук получился опять утробным и из одного воя, но судя по тому, что Никки начал рассказывать, он меня верно понял.
Как оказалось, вчера после того, как я приняла на грудь алкоголь, мозг мой напрочь отказался служить, зато Николасу, также приложившемуся к дядюшкиным запасам, пришла в голову замечательная идея познакомить меня с приятелями. Мы потопали в общежитие Академии, где еще раз выпили за мое здоровье, потом уже кому-то из студентов явилась мысль о том, что впереди выходные, а бары работают, и явиться туда с ручным зомби — самое то в их ситуации. Ну, мы и пошли. Не в бар для людей, а в самый рассадник троллей, куда ни один человек в здравом уме соваться не будет. Где был хотя бы какой-нибудь ум у однокашников Никки — я не знаю, но мы выпили для храбрости еще, а потом явились в заведение под названием «Рога и копыта». Судя по названию, замечательная была харчевня. Почему была? Да потому что тролли так обрадовались группке некромантов, что сразу начали веселиться, играть на музыкальных инструментах и бить в бубны, а хозяин этого места по имени воспылал к одной залетной зомбяше неземной страстью. Вот же блин блинский! Ну и влипли мы!
Мой горячий поклонник по имени Аургх Гомболль заявил, что утром состоится свадьба. И за остаток ночи обязался найти портниху, которая сваяет самое невероятное свадебное платье для самой прекрасной девушки на свете. О, как! Погодите-ка… А кто эта самая прекрасная девушка на свете?
Видимо, мое мычание было весьма выразительным, потому как Никки со смешком сказал:
— Так ты, Мария! Ты так восхитила трактирщика, что он весь вечер от тебя не отлипал, и готов бросить к ногам все свое богатство и сердце и печень, и другие части, если ты потребуешь.
Очешуеть! Что, правда???
Глава 17
Никки захохотал, потом опомнился, что сейчас не то место и время, чтоб потешаться над незадачливой попаданкой. Мне, признаться, веселиться и вовсе расхотелось. Ну не готова я замуж, да еще за тролля. Пусть он и владелец харчевни. Да хоть заводов, газет и пароходов и личного кладбища в придачу, не хочу я замуж!
Посему, высунув голову и все же оглядевшись, я поманила Николаса за собой.
— Не могу идти! — пожаловался он. — Ноги так затекли, прям больно. Каждый шаг как будто по лезвию ножа.
Эх, знал бы ты, племянничек некромантский, что в нашем мире есть сказка про русалочку, которая ради любимого испытывала адские муки, и, получив ноги, каждый шаг делала как по лезвию. А тут ради себя не хочет. Ладно, чем смогу — подсоблю.
Схватив тщедушного поперек талии, я взвалила его на плечо и потащила к выходу. Вернее, по коридору направо опять. Ну, налево ж мы определились, что туда одни богатыри за приключениями ходят, а я не богатырь. И даже не рыцарь.