Я. Не. Жертва
Шрифт:
— Но что я там буду…. — я осеклась.
— Учится, работать, жить. Девочка, я много ошибок в жизни совершил, — глухо признался он, — но я никогда себе не прощу, если не сделаю все, чтобы вытащить тебя из этого болота. Сейчас Толя решает насущные вопросы, но все зависит исключительно от твоего решения. Если ты скажешь да, мы действуем по одному плану….
— А если скажу нет?
— Тогда…. Тогда я сделаю все, чтобы убедить тебя сказать «да».
— Но как мы будем жить… а вдруг вы возненавидите меня или полюбите кого-то или… Мне нужно подумать и…
— Девочка, — тихо засмеялся он, — знаешь,
— Хорошо, — выдохнула я, словно в омут прыгнула, и мне показалось, что мужчина облегченно перевел дыхание. — Вы правы….
— Умница! — он чуть сильнее сжал мои руки. — Теперь пойдем к остальным, обсудим наши планы. И, еще…. — он на секунду замялся, — Оль, я прошу тебя только об одном — постарайся мне доверять. Это важно. Но самое важное, — он развернул меня к себе и поднял мою голову, мягко заставив посмотреть в свои глаза — снова теплые и ласковые. — Ты не виновата в том, что произошло. Ты не виновата, что столкнулась с мразью в человеческом обличие. Твоей вины в этом нет. И я хочу, чтобы ты всегда себе об этом напоминала. Договорились?
— Я поняла, — кивнула я, чувствуя, как предательски щиплет в носу, — и постараюсь. Честно.
Прежде чем выйти из лаборатории, он на долю секунды обнял меня за плечи, но отпустил очень быстро. Быстрее, чем мне бы хотелось.
8
По дороге прихватив с собой взволнованную Ксюху, мы зашли в деканат, где нас уже ожидали. В кабинете декана, помимо самого Мохова и Ларисы, были еще мой научный руководитель Дмитрий Борисович Петров и, очень неожиданно — Зоя Федоровна, которую я всегда побаивалась. Все серьезные и сосредоточенные.
— О, я смотрю вас можно начинать поздравлять, — не удержался Мохов.
— Толя, — предупреждающе одернул его Пятницкий, — угомонись.
— Понял, не дурак, дурак бы не понял. Замолкаю. Почти. Теперь по делу. Да сядьте вы все трое уже куда-нибудь, не маячьте.
Мы расселись за большим столом.
— Итак, — подытожил декан, — что имеем в настоящее время. Имеем одну почти ячейку общества, готовую иммигрировать из страны. Ольга, у тебя хоть загранпаспорт-то есть?
— Да, конечно. На десять лет. Делала в прошлом году.
— О, уже легче. Значительно. Гена, как долго будут делаться документы?
— Долго, почти три месяца. Но это время мы будем ждать за пределами страны. Основная загвоздка в том, чтобы оформить брак. Здесь этого не сделать — только подадим документы, как это станет известно Белову. Думаю, лучше всего это сделать в Москве, тем более что моя прописка именно там. Да и улететь оттуда будет значительно проще. Но с ожиданием в месяц…. Это проблема.
— Никакой проблемы нет, — зычно заявила Зоя Федоровна, — вас поженят в тот же день, если у вас будет справка о беременности невесты.
Тут я чуть не подавилась водой, которую мне подала Лариса, и нервно дернулась.
— Спокойно, милочка, — фыркнула женщина, — эту справку нарисовать — проще простого.
— Зоя Федоровна, сможешь
— Легко.
— Дмитрий Борисович, теперь ты. Сколько времени нужно, чтобы Ольга смогла защититься на бакалавра?
— Недели две, — удивил меня мой научный руководитель. — Все, что не успеем, я ей сам доделаю.
— Да вы ж мои умницы, — похвалил декан.
— Анатолий Борисович, но ведь экзамены, — пискнула было я.
— А, черт, забыл. Зачетка у тебя с собой?
— Да.
— Давай сюда, — он забрал книжку и быстро и размашисто что-то написал в ней, передавая Зое Федоровне.
Та точно так же без лишних разговоров сделала мне в ней отметку и передала Пятницкому.
— Генка, — развеселился Мохов, — помни, хорошая оценка будущей жене — залог долгой и счастливой совместной жизни. А постав тройку рискуешь однажды проснуться с вилкой в…
— Толя! — рыкнул мужчина.
— В глазу, — невинно закончил наш декан. — А ты о чем подумал?
Не смотря на всю кошмарность ситуации никто не смог сдержать невольных улыбок и усмешек. Ксюха вообще, закашлялась, маскируя невольное хихиканье.
Декан забрал зачетку и заглянув улыбнулся.
— А ты не самоубийца, друг мой, — заметил он, — разумный компромисс. Остальные оценки проставлю завтра сам.
— Теперь серьезно. Оля, теперь о плохом: сколько протянет твоя мама?
— Не знаю, — опустила я голову. — Врачи говорят…
— Лара, ты что скажешь?
— Неделя, Анатолий Борисович, не думаю, что больше. Леля, посмотри правде в глаза. Она уже почти полностью отказывается от еды, только пьет, — женщина бережно потрепала меня за руку.
— Итого нам нужно выиграть три недели, — подытожил декан. — Завтра я проставлю ей все экзамены и переведу с пятилетнего обучения на бакалавриат. Зоя, что скажешь? Сможем выиграть эти недели?
— Сложно сказать, — потянула женщина. — Думаю, самая опасная неделя — последняя. Такие твари как этот носом чуют направление ветра и вот тогда нужно будет отвлечь все его силы.
— Это возможно? — тихо спросил Пятницкий.
— Сын говорил, что плановая проверка у них предусмотрена. В принципе, ее можно будет ускорить и провести как раз в эту неделю, отвлечь зверя от добычи.
— Оль, — декан повернулся ко мне, — сын Зои — главный прокурор города. Я хочу, чтоб ты поняла с кем мы имеем дело. Зоя…
— Белов Александр Юрьевич — начальник центра Э по краю. По глазам вижу, что ты знаешь это и знаешь, чем занимается это подразделение. Назначен был к нам из Москвы, скажем так, за слишком большое рвение к работе, мягко сказать. Связи и возможности — серьезные. К сожалению, сейчас эти подразделения — основная сила государства, их тайная полиция. И полномочия у них очень большие. Как ты понимаешь, мой сын в эту игру не ввяжется — себе дороже, но зуб на Белова у него большой. А потому он согласился помочь информацией и, возможно, отвлечь его от тебя максимум на неделю. И для понимания, — женщина жестко посмотрела мне в глаза, — все, кто согласился помочь тебе здесь в зоне риска. Любому из нас он легко устроит проблемы: большие и маленькие. И очень многое зависит от тебя и твоего поведения. Запомни, милочка, на кону сейчас больше чем твоя жизнь. Не заставь нас пожалеть.