Я. Ты. Мы. Они
Шрифт:
— Привет, Вить, — улыбаюсь ему я. Он был Сашкин друг и почти на 15 лет старше нас, но я всегда буду ему благодарна, за что в свое время рассмотрел в совсем юном юристе потенциал. Поэтому я действительно рада его видеть.
— Что, Сань, какими судьбами у нас?
— Мужа ищу. А телефон у него не отвечает.
— Что какие-то проблемы?
— Да. То есть нет, по крайней мере ничего такого, с чем бы я не разобралась.
— Ну ты-то да, разберешься со всем. Могешь!
— Могу, — соглашаюсь я. — Вить, как я могу Сашку то найти? Очень надо?
— У него сегодня встреча какая-то
Я перевариваю слова Борисова. Не из-за Стаса ли он с утра таким злым оказался, что даже телефон разбил? Эта новость меня совсем не радует. И где мне его теперь искать?
— Вииить, — жалобно тяну я. — Мне Саша нужен, очень-очень.
А сама ресницами усиленно хлоп-хлоп.
— Ладно, ладно, — наигранно сдается Борисов. Смотрит внимательно на часы, о чем-то вспоминая. — Санька, он вроде как на квартиру собирался сначала заехать, костюм сменить. Да и с телефоном хотел что-то придумать. Жанночка, а у Александра Дмитриевича встреча сегодня во сколько?
— В 17.30, - с готовностью рапортует Жанночка, с уже явно выраженным интересом вслушиваясь в наш разговор.
— Воооо, сейчас почти четыре, значит если поторопишься, то имеешь все шансы поймать его на квартире.
Глава 9
Город детства встречает нас дождем и хмурым небом. Я стою посреди вокзала в окружении детей, животных и чемоданов. Вокруг нас туда-сюда проносится людской поток, полный чьих-то жизней и судеб. Все куда-то спешат, идут, у всех есть цель. А вот у нас ее нет. Увезти детей из Москвы — увезла, от мужа сбежать — сбежала (хотя кто знает, заметил ли он это вообще?), но что дальше… Тут-то меня и настигает несовершенство моего плана, я совсем не учла, что родителей-то нет в городе. По моим скромным подсчетам, они уже должны были вернуться из отпуска, но возвращаясь с моря, они совершенно неожиданно решили посетить друзей где-то под Самарой и благополучно сошли с поезда. Откуда они могли знать, что непутевая дочь вдруг решит без предупреждения свалиться им на голову? Ключей от их квартиры у меня не было.
С другой стороны, у нас здесь оставалась своя квартира, которая когда-то досталась мне от бабушки, и в которой мы прожили первые годы совместной жизни, пока волею судьбы не оказались Москве. Уже больше 10 лет мы сдавали квартиру, так и не решаясь ее продать. Там и сейчас жили квартиранты, но при всем желании, я не могла без предупреждения завалиться к малознакомым людям и сказать, чтобы они выселялись сейчас.
Оставались родители Саши. Но к свекрови я сунулась бы только в самый последний момент, и то, исключительно под страхом смертной казни. Друзей, за исключением младшей сестры Сашки — Алены, у меня здесь не было. Но к Аленке я тоже боялась обращаться, та бы все в один миг выдала своей матери, а уж она бы не упустила возможности хорошенько пройтись по моей бедовой головушке.
Так, Саша, спокойно. Квартиры отпали, но есть же еще гостиницы. Можно заселиться туда, а уже потом либо выселить жильцов, либо найти квартиру под съем. Да, это все сложнее,
Я уже собираюсь командовать сборы, когда у меня звонит телефон.
_____________
И вот я опять за рулем, еду в жилой комплекс, в котором мы являемся гордыми обладателями небольшой квартиры. Сашка купил ее уже после того, как мы построили дом, поэтому я никогда здесь не жила, и даже толком не ночевала. Так, заезжала иногда набегами, проверить все ли есть для комфорта мужа, и не нужно ли постирать шторы. Наличие еще одного жилья объяснялось производственной необходимостью, Сашка слишком часто задерживался на встречах в городе или зарабатывался до глухой ночи, а просто так домой не накатаешься. Да и мне было спокойней, когда он не гоняет по ночным дорогам.
Я подъехала к стоянке, надеясь на то, что Чернов еще не уехал. И опять-таки мне повезло, здесь нашлось не только свободное место для парковки, но и Сашин джип, значит он здесь, ура.
Я поднимаюсь на лифте на 10 этаж, иду по пустому коридору. А у самой внутри сердце не находит себе места. Глупое, это же наш Сашка, что может пойти не так? Мы же его большую часть жизни знаем.
В звонок я не звоню — он у нас не рабочий, отпираю своим ключом. В небольшой прихожей горит свет, я хочу позвать мужа, но его имя так и застревает где-то во мне… Потому что вместо мужа я вижу Ее, — тонкую и миниатюрную, с широко распахнутыми глазам олененка, завернутую лишь в одно белое полотенце в ореоле светлых взъерошенных волос. Я настолько удивлена наличием чужой женщины в квартире мужа, что поначалу просто замираю. Впрочем, она тоже — стоит, смотрит на меня и не шевелится, лишь только своими оленьими глазами хлопает.
— Где? — почти ровно спрашиваю я.
— Там, — пищит олененок, кивая в сторону ванной. А потом ойкает и трусливо улепетывает в комнату. Правильно, пусть улепетывает, а то я за себя не ручаюсь. Хотя мне даже самой хочется пойти за ней, есть в этой идее какое-то мазохистское удовольствие. Делаю шаг вперед, но потом все-таки останавливаюсь… Сама не понимаю зачем. Волосы ей что ли повыдергивать, кажется, так положено поступать в подобных ситуациях? Я даже зонт с полки схватила, в азарте представляя, как тресну им кого-нибудь. Но все равно никуда не иду. Стою в прихожей, а она пыхтит в комнате, видимо одевается.
Впрочем, это все длится недолго. Дверь ванной открывается, и в легком облаке пара наконец-то появляется Сашка — одетый в одни лишь брюки, с голым торсом и босой. Он вытирает голову полотенцем и не смотрит по сторонам. Зато я смотрю, пристально и жадно, с каждой секундой все сильнее сжимая в руке зонт. Где-то на периферии сознания понимаю, что это последние мгновения, когда между нами что-то еще есть, наше эфемерное «мы», в которое я однажды поверила. Пока он меня не видит, он все еще мой… Я даже думаю о том, а не уйти ли мне просто и незаметно. Ведь когда он увидит меня, никакого пути обратно уже не будет.