+Я
Шрифт:
– А есть булочки и масло? И еще сливки?
Джеймс с изумлением заметил, как Барт улыбается.
***
Он сидел, не снимая визиошлемофон, хотя перед глазами давно уже была чернота линз. Это была гильза с его воспоминаниями. Записал её перед своим отъездом из Сарканда, и, скорее всего, Барт отнес её Ахане. Вся их история. Ведь он, Джеймс, решил, что всё это чересчур. Что это всё не для него, что холодный рассудок ценнее горячего сердца. И то, что хорошо в Азии, никуда не годится в Британии. Нет, не струсил. Просто решил, что всю свою страсть сможет отдать только тому, чем сможет
– Люди не готовы проститься ни с одним своим обычным, будничным и никчемным днем, и вместе с тем прощаются за деньги, возможно, с единственным, что стоит помнить…
Надо же. Он сам оказался в их числе. Разве что не за деньги…Хотя… Как посмотреть…
Он вздохнул и стянул шлем. Увидел довольно милую картинку – как Дара Бёрнс намазывает булочку маслом, а Барт доливает ей кофе. Оба лучились радостью и глядели друг на друга заговорщически. И почувствовал, как в нём растет чистое, ничем не замутненное бешенство. Он резко встал, и ледяным тоном произнес:
– Барт, оставь нас.
Барт степенно кивнул, и вместе с кофейником сделал малюсенький шажок назад. Вот подлец! Ну, с ним позже. Буря должна была бы потрепать эту наглую, рыжую, беспардонную девицу! Но он постарается сохранить спокойствие. Ей не удастся вывести его из себя.
Она безмятежно улыбалась. Что еще за козыри у неё припасены?
– Мисс Бёрнс. Я готов произвести с вами расчёт.
– Отлично, мистер Паддингтон. Если припомните, у меня было еще одно условие.
– Не припоминаю. Надеюсь, наш разговор закончен.
Он подошел к секретеру, надавил пальцем на неприметную планку, выгреб несколько пачек наличными, швырнул их на кофейный столик. Увидел, как изумленно взметнулись вверх рыжие бровки, и округлились от удивления глаза. Отлично. Ему не терпелось избавиться от неё. Считая себя более не обязанным, глянул в окно. Нужно успокоиться. Подумать, что делать дальше. Хотелось на воздух, пройтись, давно уж не заглядывал в табачную лавку Льюисса Джей Фокса…
– И вам всё равно, как эти гильзы попали ко мне, и почему, только сейчас, к вам?
Это был удар в спину. Он хотел. И не хотел. Быть может, позже, когда внутри уляжется этот кусок его возвращенной памяти? А вдруг это «потом» не наступит? А она, эта выскочка и надоеда, уже умчится навстречу всем ветрам? Стало ясно, что ещё не всё.
– Что вам от меня нужно? Как к вам попали эти воспоминания? И кто вы, чёрт побери, такая?
Её лицо стало абсолютно серьёзным. Он понял, что знает этот взгляд. Темно-синий, тот, в котором зреет шторм. Свой собственный.
– Ахана Рэйд была моей бабушкой. Так и не вышла замуж, всю жизнь проработала в Королевском меддивизионе, до-служилась до звания личного врача Её Королевского Величества. Вернувшись тогда из Пекина, родила дочь. Вы встречались несколько раз уже здесь, в Лондоне, но так и не узнали её. А когда появилась я, она рассказывала мне про память, которую прячут в гильзы. Вторую гильзу она заполнила за пару дней до своей смерти. Три недели назад. Отдала их обе мне. А перед этим я узнала от неё всю эту историю и то, что я – ваша внучка. На самом деле мне ничего не нужно, и деньги тоже. Просто пришла познакомиться. Родной дед, как-никак.
Он молчал. Прожитое навалилось своей неотвратимостью, и узнанная сегодня история из прошлого заслонила своей весомостью и значимостью всё остальное.
Джеймс взглянул на Дару, потом на так и не ушедшего из комнаты Барта. На их лицах застыло одинаковое выражение – смесь едва сдерживаемой
– Я хочу познакомиться со своей дочерью! Как, говорите, её зовут?
Нет, ну, до чего у неё заразительная, чертовски обаятельная улыбка!
– Эллин, мистер дедуля, её зовут Эллин!
БЕЗ ОПРЕДЕЛЕННОГО МЕСТА ЖИТЕЛЬСТВА
Сегодня все вокруг было чудесным. Казалось бы, таким же, как вчера, и все же неуловимо чудесным. Город вокруг жил своей самой обычной жизнью, и все подчинялось размеренному и запланированному ритму. Да и сам Роман, только что довольно буднично сменивший в ближайшем административном портале детский браслет на взрослый, на первый взгляд ничуть не изме-нился. Разве что цвет браслета у него теперь не зелёный, а темно-синий, более плотно вгрызшийся в его запястье, уже не с одним коннекторным разъемом и инфовходом. Но Роману, шагавшему на следующий цикл работы, казалось, что на него сейчас смотрят все вокруг. Мужчины здороваются, уважительно кивнув, девуш-ки оживляются и улыбаются, а весь город просто осознает, что у него еще один – совершеннолетний – житель. И он, Роман, с утра покинувший свою цветную капсулу в детском блоке, уже получил вместе с браслетом и новый распорядок работы, и новые перераспределения по учебе, и новые координаты доступных мест для сегодняшнего сна.
Взрослый! Теперь ему открыта дорога и к взрослым раз-влечениям, и… Звук сирены, предназначенной только ему, про-сто оглушил. Через мгновение он пришел в себя и понял, что на радостях выскочил на пару шагов с пешеходной на служебную дорожку. Просто по ней имели право передвигаться лишь город-ские чистильщики. А еще через мгновение новенький темно-синий браслет сжимался на его запястье, медленно затягивался и тяжелел. От него уже потянулся поисковый световой луч, кото-рый уткнулся, в конце концов, в серую административную будку копа. И Роман побежал туда.
– Пожалуйста, обеспечьте доступ к необходимой инфор-
мации.
Мелодичный девичий голос опоздал со своей инструк-цией – Роман уже запихнул руку с браслетом в «читалку». Не-
большой стандартный административный комплекс, в просторе-чии именуемый «копом», представлял собой округлый павильон не больше метра в диаметре, и был снабжен всем самым необхо-димым для выполнения основных функций – планирование и отслеживание порядка на своей территории. «Читалка» – не-большая выемка в панели, куда помещалась рука с информаци-онным браслетом, экран, на который выводилась необходимая визуальная информация, и круглый люк, выполнявший роль по-ла. Роман почувствовал легкие прикосновения к браслету, тот ослабил хватку. Можно перевести дыхание.
– Роман Хан, индивидуальный номер 5670987 РХ. Со-вершеннолетний. Вам предъявляется обвинение в нарушении распорядка в черте города МСК-13,сектор 68. Нарушение отно-сится к проступку 18 порядка и влечет за собой следующие воз-можные виды наказания:
Первое. Восемь часов исправительных работ на фабрике водорослевой продукции. Специализация – дегустатор.
На экране проявились координаты фабрики, срок и специ-ализация.
Роман представил, каково это, есть восемь часов подряд всякую дрянь, выращенную непонятно из чего … Его передер-нуло.