Яблоко по имени Марина
Шрифт:
— Вроде, мирно говорят, — заметила мама. — Кто бы там мог быть?
Женщины, держась друг за друга, осторожно двигались в сторону оврага, откуда доносились голоса. Мама оглянулась и замаячила мне: не ходи, мол, за нами.
— Пашка уже не маленький, Лиля, — одернула ее Марина. — Если что, то у нас уже двое мужчин для защиты — Василий и Павел. Пусть идет!
Но идти в овраг нам не пришлось. Шумно раздвигая ветви лещины, на тропинку вывалился сначала отец, за ним — скрюченный в три погибели мужчина. Он держался за низ живота и тихо, сквозь зубы, матюгался:
— Вот
— Все нормально, — успокаивал его отец. — Ты сам ее перепугал до смерти. Подумай: идет девчонка, ни зги не видно, любого шороха пугается, а тут — здрасьте, какой-то обормот в овраге…
— Да я только и хотел, что время узнать, — чертыхнулся мужчина. — А она мне раз — ногой в яйца, да еще потом под задницу пнула. Ну, дела!
— Кой черт тебя сюда среди ночи понес? — допытывался отец. — Нормальные люди давно спят.
— Да так, — мужчина наконец разогнулся, и я увидел Ивана. — Перебрал лишку. А жинка-то у меня, сам знаешь, строгая. Ну и решил освежиться родниковой водицей.
— Вон что, — присвистнул отец. — Пьянка до добра не доведет. Что-то ты часто стал поддавать, прежде за тобой не замечал…
— Значит, есть причина, — изрек Иван.
Женщины тоже признали Ивана и, смущаясь, подошли к нему.
— А мы-то думали, что тут маньяк бродит, — усмехнулась Марина. — Какую-то женщину насмерть испугал. Чего она кричала-то так?
— А спроси ее, — поморщился Иван. — Я к ней: сколько, мол, времени, барышня? А она — сразу как двинет, — и он снова принялся пересказывать ход событий.
— Узнал, кто это? — спросила мама.
— Не, первый раз видел, — Иван снова страдальчески сморщился. — И больше видеть не хочу, шалаву малолетнюю. Приличные девочки о такую пору возле мамы с папой находятся, а не по закоулкам лазят…
— Ну, скажем так, нормальные мужья ночами тоже не шляются по оврагам, — ехидно заметила мама. — Нагнал ты страху на нас!
Марина как-то слишком насмешливо глядела на Ивана, а он, как мне показалось, избегал ее взгляда.
— Что, водка помогает лучше думать? — неожиданно спросила Марина. — Или, наоборот, залил глаза и отключил думалку?
Иван вздрогнул. Может быть, не от ее вопроса. Просто подул свежий ветерок, и я тоже поежился.
— Да! — кивнул Иван как-то отчаянно, будто отвечал не на только что заданный вопрос, а на какой-то другой, известный только им двоим. — Да! И ты это знаешь.
Мама зябко поежилась и, ни к кому конкретно не обращаясь, произнесла:
— Свежо-то как!
Марина поддержала ее:
— Да. Пора и по домам. Скоро рассветет.
— Перед работой хоть поспать немного, — зевнула мама.
— Все бы вам спать! — ни с того, ни с сего разозлился Иван. — Так все на свете проспать можно.
— Не знаю, кто как, а я своего не просплю, — засмеялась Марина.
Иван буркнул в ответ что-то нечленораздельное и, ни с кем не попрощавшись, решительно свернул на дорогу, ведущую на его улицу. А мы вчетвером двинулись домой.
Под утро мне приснилось, что я снова летаю. Высоко-высоко,
Дождинки стучали все настойчивее и громче. Я открыл глаза и понял: кто-то бросает мелкие камушки в оконное стекло.
— Вставай, соня! — донесся до меня голос Зойки. — Хватит дрыхнуть. Уже десять утра.
Мне совершенно не понравилось, что она решает за меня, сколько мне спать, и потому я с недовольным видом открыл окно:
— Ну, чего тебе?
— Поговорить, — Зойка выглядела озабоченной. — Очень надо!
— Поспать не дают, — я постарался придать голосу сердитости. — То ночью переполох устраивают, то утром в окна барабанят. Что у тебя такого случилось, чтоб человека покоя лишать?
— Тихо ты! — прикрикнула Зойка. — На всю улицу базлаешь.
— А что я такого особенного говорю, — удивился я, — никаких секретов вроде не выдаю.
Зойка попросила меня выйти к калитке, и как мне ни хотелось, а пришлось надевать шаровары и тащиться на улицу. Заговорщически округляя глаза, одноклассница перегнулась через калитку и зашептала:
— Ты узнал, кто в овраге ночью был?
— Ну, узнал. Иван там был.
— А он говорил, кого видел там?
— Не только видел, но и пострадал, — ухмыльнулся я. — Лазит ночами, где не надо.
Зойка ойкнула.
— Чего ты ойкаешь? И вообще, откуда ты знаешь о происшествии?
— Да не лазила она где не надо, — с жаром зашептала Зойка. — Она хотела на озере покупаться, только и всего.
— Кто она? — не понял я.
— Кто-кто! — Зойка рассердилась. — Сам знаешь, кто — Ольга!
Я присвистнул, сообразив наконец, что речь идет о Зойкиной двоюродной сестрице, которую среди ночи потянуло на романтику. Но откуда она знает про озеро и почему не побоялась пойти туда одна?
— Мишка во всем виноват, — объяснила Зойка. — Он так расписал прелести купания под звездами, что Ольге захотелось почувствовать себя русалкой. К тому же сейчас чилимы поспевают, а Ольга никогда водяных орехов не пробовала — Миша пообещал ей насобирать их на озере.
— Во дает! — только и вымолвил я, пораженный, можно сказать, в самое сердце. Неужели у них в городе такая мода: только познакомиться — и сразу ночные купания, то да се, с почти незнакомым-то парнем?!
— Мишка, наверное, проспал, — продолжала Зоя. — По крайней мере никто Олю не ждал. Назад она решила спрямить дорогу — пошла через овраг, а там какой-то тип в темноте бродит и сразу к ней: «Время есть?». Ольга решила, что он к ней пристает, ну и двинула ему…