Яблони на Марсе (сборник)
Шрифт:
Потолок в галерее был выполнен в виде витража — серебристый космический корабль, плывущий по небу из прозрачного голубого стекла между планетами. То тут, то там вспыхивали искорки звезд. У дизайнеров получилось отлично создать атмосферу холодного космоса, поэтому пальмы и фикусы в кадках, стоящие на полу у окон, создавали забавный диссонанс.
— И как ты думаешь, кто выиграет?
Кирилл пожал плечами:
— Зачем гадать? Результаты объявят скоро, где-то через месяц.
— Зануда. Ну, хоть предположить, помечтать ты можешь? Это же не в игрушки играть. Это
— Хм. Твои специально обученные люди с командой психологов и передовыми достижениями медицины в арсенале против моих самосборных конструкций и роботов? Бесполезный спор. Я считаю, что первое — опасно, а ты — что второе бездуховно. Какие тут еще могут быть аргументы?
— Не становись скучным, как твои подопечные. Ладно, попробую по-другому… Помнишь детские сказки? Где героя посылают за живой водой?
— Ну.
— Там вопрос решается однозначно. Если герой умер, там не ищут обходных путей, замен, уступок. Только чудо, мечта может спасти. Живая вода — и точка! Никаких компромиссов. А в нашем случае — пойми, человечество столько лет мечтает о Марсе! И именно живой человек должен ступить на его красную почву и начать освоение. Наконец прийти уже на смену нелепым марсоходикам, каждый третий из которых ломается, и исследовательским комплексам, которые могут замерять содержание химического элемента в атмосфере, но не могу полюбоваться на закат.
Кирилл усмехнулся:
— Ты сам дал мне в руки контраргумент. Никакая живая вода не поможет герою, если до этого его не полили водой мертвой. Той, которая склеивает между собой куски, если тебя предварительно изрубили на эти самые куски. Нельзя претворять мечту в жизнь, если ты не готов к ней. Нужны идеальные скафандры, экзоскелеты, системы жизнеобеспечения и помощники-роботы, которые поддержат в любую секунду. Иначе произойдет не чудо, а бесполезное смертоубийство. Я не разделяю идею героического фронтира.
Всеволод тяжело поднялся и протянул собеседнику руку для пожатия:
— А я, пожалуй, романтик. Надеюсь выиграть и самому слетать на Красную планету. Если здоровье позволит.
Итоги выложили в сеть через три недели. По результатам тендера в работу был принят проект по колонизации Марса от Камаева Всеволода Сергеевича. По всей видимости, высоконаучные романтические идеи, поддерживаемые десятками психологических аргументов и медицинских выкладок, письмами поддержки от междисциплинарных университетов и медийных личностей, сделали свое дело.
Роботы оказались на втором месте. Некоторые из разработок Кирилла все же взяли на вооружение. «На всякий случай, для дублирования инженерных функций команды во время перелета и посадки».
Невеликое утешение.
— Можно подумать, я не мечтаю слетать на Красную планету, — пробормотал Кирилл и постучал стаканом о свой любимый рабочий монитор. Тот в ответ покраснел и пошел волнами.
2053 год
Всеволод Сергеевич третий день не выходил из дома. Он отключил комм и визор — журналисты
«Эпидемия уничтожила колонию на Марсе!»
«Российский сектор станции оказался источником смертельной заразы!»
«Три года жизни — вот и все, что отмерила колонистам красная чума»
«Привет от мертвеца: сообщение на Землю от последнего колониста»
«Величайший провал века в нашей космонавтике!»
«Первый шаг человека на Марс — шаг в никуда!»
«Кто виноват в смерти экспедиции?»
И вправду, кто виноват? Никто!
Всеволод повторял себе это «никто» раз за разом, но легче все равно не становилось.
Действительно, кто мог предположить, что авария при посадке нарушит все графики возведения жилых модулей, стройка пойдет не по плану, кто-то ошибется, и случится разгерметизация.
Кто мог предположить, что в результате землян ждет контакт с инопланетной жизнью в форме вируса. Прожорливого. Не боящегося земных вакцин, прививок, облучения… Против которого абсолютно бессильна пусть даже самая лучшая психология. И медицинская наука, за последние безоблачные годы на Земле привыкшая к приоритету профилактики над лечением.
Три года — с Земли это кажется таким малым сроком.
Три года — это так долго, когда ты каждую секунду борешься за свою жизнь.
«Хорошо, что я не полетел», — подленькая, мелкая, довольная мысль то и дело атаковала Всеволода Сергеевича.
Он поглаживал грудь с левой стороны — сердце пошаливало — и гнал мысль прочь.
Думать ему вообще не хотелось.
Ни о своей судьбе. Ни о судьбах России. Ни, тем более, о судьбах космоса в целом и Марса в частности.
Жить вечно не хотелось тоже.
Маленький юркий марсоход полз по ущелью, ловко обходя препятствия. Через каждые пятьдесят метров он останавливался и брал пробы грунта. Искал органику. Бактерии. Вирусы. Анализировал их модификации. Прогонял через свой электронный мозг гигантские массивы данных в поисках решения задачи: «Как победить врага, прежде чем засылать на Марс вторую экспедицию». Он день и ночь, без остановки, планомерно работал на эту победу.
Ущелье закончилось. Робот выпустил дополнительные манипуляторы и полез вверх, цепляясь за камни. Выбрался наверх и поймал блик от заходящего тусклого Солнца.
Вечернее небо над Марсом было сливово-серого цвета.
«Жаль, закурить нельзя», — рассеянно подумала копия Кириллового сознания, реплицированная в мозг робота-исследователя.
Марсоход замер на минуту, плавно раскачиваясь взад-вперед и любуясь закатом, а потом двинулся дальше — в сторону высохшего русла мертвой реки.
Молодые деревья. Герои на фронтире
Олег Титов.Собрать кубик Рубика