Яблони на Марсе (сборник)
Шрифт:
— Да, — сказал он, — я простой строитель Стены. Я не знаю, как пройти к островам, и я не знаю, зачем это нужно.
— Мы могли бы подать сигнал, — сказала Ена, — когда-то маяк острова Фео был виден с материка. И если на материке еще кто-то…
— Вы в это верите? А я думаю, везде одно и то же. Претворение ходит по суше не хуже, чем по морю. Нам еще повезло, что вовремя начали строить Стену!
Наставник возмущенно затряс бородой. Этот мальчишка совсем обнаглел! Он уже перебивает княжну!
— Ну, ты, строитель! — начал было Фотий, но Ена нетерпеливо
— Что же ты предлагаешь? — спросила она Ксея.
— Нас все равно накроет рано или поздно. Волны претвора с каждым годом все выше, а Стену нельзя надстраивать до бесконечности. У нас все меньше воды, несмотря на усердные молитвы Водолею…
— Молитвы — не твоя забота! — сварливо вставил Фотий. — Водолей милостив…
— Воздух тоже уходит, — сказал Ксей. — Жизнь уходит с нашей земли! Но ее можно сохранить…
— Как? Как? — Ена схватила его за руку, будто хотела, чтобы он вот сейчас, сию минуту спас ее и весь народ от Претворения.
— Нужно строить не Стену, а Убежище, — сказал Ксей.
Пальцы княжны разжались, рука повисла без сил.
— На это нет времени. Мы не успеем создать Убежище, в котором смогут жить сто пятьдесят тысяч человек.
— Жить не смогут. Но могут — спать. — Ксей поймал на себе пронзительно сверкнувший взгляд наставника. — Не правда ли, владыка? Слуги Водолея научились погружать человека в бездыханный сон.
— Кто тебе сказал?! — глухо пророкотал Фотий.
— Слухом Стена строится, — поговоркой ответил Ксей.
— Тише ори! — Наставник с опаской покосился на караул. — Это же священный секрет!
— Раз секрет, значит, правда! — Ксей радостно потер ладони. — Выроем Убежище, укупорим как следует, и пусть люди спят! Вот тогда кто-нибудь, не торопясь, построит дорогу к маяку и подаст сигнал.
— Кто же построит, если все будут спать? — Княжна смотрела на Ксея большими, ожившими вдруг глазами.
— Я, благословенная госпожа!
— Пиропатроны отработали. Спускаемый аппарат отделился штатно. Как слышите, Титаны?
— Поехали! Подсвети-ка нам планетку, Игорек!
— Раскрытие отражателя через сто двенадцать секунд. Потерпите, Титаны. Как самочувствие?
— Как в лифте. Ты не знаешь, на каком этаже здесь буфет?
— Отставить болтовню! — Командир повернулся ко мне. — Не можешь ты, Леха, без своих фантазий! Докладывай телеметрию!
— Докладываю. Снижение двести. Орбитальная сорок — триста восемь, склонение шесть. Включение двигателей через девятнадцать, восемнадцать, семнадцать…
В иллюминаторе вспыхнула белая полоска горизонта, приближалась освещенная сторона планеты.
— Есть визуальный контакт! — сказал Игорь. — Вон он, «Маячок»!
— Ноль двадцать одна. Начинаю корректирующий виток, — командир говорил сухо, как на тренировке, а нас с Витькой, похоже, слегка колбасило.
Меня, во всяком случае. Все-таки тут вам не тренажер. Мы действительно садимся на эту мерзлую планетку, садимся первыми в мире, и все такое… Как-то еще сядем. Да
За иллюминатором медленно, пиксель за пикселем, проступала изрытая кратерами поверхность Марса. Луна и Луна. Вылитая просто! Не балует нас Солнечная система разнообразием ландшафтов. Садишься вечно как на блин — круглые, будто по циркулю вычерченные кольцевые горы и пыльные равнины, похожие на провинциальный стадион «Локомотив», вытоптанный футболистами до скальных пород. Есть, правда, еще гиганты с богатой атмосферой да Венера, но на них садиться — дураков нет. Эх, одна Земля-матушка радует глаз!
— Леха, не спи! Проходим «Маяк».
Я спохватился и взял фотокамеру. Что тут поделаешь, если у меня характер несколько мечтательный? Зато веселый! Без такого человека в экипаже вы бы, товарищи полковники, сдохли с тоски! За полгода-то полета…
— А вот вам и подсветка, Титаны! — Игорь у себя на орбитальном модуле распустил наконец перья отражателя и поймал скромное пятнышко выползающего из-за горизонта Солнца.
— Подсветку вижу, — сказал командир.
По серой, не освещенной еще поверхности Марса пополз бледный зайчик. Я нацелился на него фотокамерой.
— Хм, как интересно! — прозудел в наушниках Игорь. — Вы «Маяк» видите?
— Нет пока, — сказал я.
— От него, примерно к северу, идет какая-то белая полоса, русло, что ли?.. Не похоже. Зигзаг какой-то. Изгибается три раза под острым углом. В общем, такая буква «М».
От неожиданности я чуть не выронил камеру.
— Какая буква?!
— Эм! — внятно произнес Игорь. — Мэ! Не путать с Жо. Может, у них там метро? Хе-хе…
— Еще один шутник… — проворчал командир.
Я все пытался поймать в объектив солнечный зайчик, который Игорь должен был навести на «Маяк». Бывает же такое! Когда-то, в детстве, и у меня был маяк, к которому вела дорога, изгибающаяся зигзагом в виде буквы «М». Она была нарисована на листе старой, истертой до дыр миллиметровки. Нарисована моей собственной рукой, как бог на душу положит. Совпадение, не более. Там у меня было море, и города на островах, а здесь — минус восемьдесят пять, ни кислорода, ни воды, да и маяк-то не настоящий, «Объект эпсилон» — неидентифицированный источник излучения в видимом спектре. Какой-нибудь недопотухший вулкан, что ж еще?
И тут я увидел его.
Сердце остановилось, как бывает в первое мгновение невесомости. Конечно, он не был похож на маяк в обычном понимании, но я узнал его. Это был мой маяк. И к нему вела моя дорога.
Транспортер медленно ковылял по плитам, с трудом находя торный путь среди щедро рассыпанных вокруг осколков породы.
— А если бы не дорога, — с затаенной гордостью сказал я, — мы бы вообще к маяку не подобрались.
— Ну и что? — невозмутимо отозвался командир. — Встали бы там, подальше. Наше дело маленькое — выставить приборы, произвести съемку, и домой!