Яблони на Марсе (сборник)
Шрифт:
— Приехал?
— Прилетели. Не суть. В разговорах он будет легко упоминать общение с вами. Соглашайтесь. Полтора года — это очень долго, а обычные средства связи вам не помогут.
— А у нас завтра концерт будет! Мы будем садиковским детям представление показывать!
Антон вынырнул из воспоминаний и смущенно поморщился. Нехорошо забывать о ребенке, пусть даже это не весьребенок.
— А ты что
— Песню с Лесей петь. А капелла! — «Крабик» попробовал изобразить, как Аксен вращает глазами. Получилось уморительно. — Хочешь, тебе спою?
— Хочу.
Прибор будто бы даже вытянулся и закинул голову.
— Но я только вторую партию. Там, где сопрано, — не вытягиваю.
Антон кивнул и снова задумался. Может, зря это все? Что они дают, эти несколько часов в неделю? Будто полвыходного дня вместе. Впрочем, даже и не выходного.
«Крабик» пел протяжную испанскую серенаду. В исполнении маленьких мальчика и девочки, должно быть, звучало потешно, но слушать это посреди замороженного спутника, от прибора, несущего в себе копию личности сына, было нелегко.
К счастью, песня скоро закончилась.
— Я буду в красном дублете и в плаще! Я хорошо пою?
Мужчина на секунду задумался.
— Неплохо. Сильно лучше, чем я.
Аксен смущенно хихикнул.
— А ты нашел за эту неделю что-то интересное?
Антон покосился на дополнительный экран-шпаргалку, прикрепленный слева от термометра. Что-то, конечно, можно рассказать, но хорошо бы ограничиться чем-нибудь простым, вроде кристаллов окисей водорода.
— Да. Вчера мне попался…
Эту историю он приготовил месяц назад, на базе. Высмотрел в чужом отчете детали, подобрал смешные подробности. Эту и еще несколько таких же. Тогда казалось, что его настоящее занятие — ездить на мобильной лаборатории по поверхности планетоида и фиксировать результаты измерений — будет ребенку не интересно. Теперь так уже не казалось, но не пропадать же историям.
«Крабик» смеялся.
— Папа, ты все это придумал!
— Придумал, — согласился Антон. — Но свойства у этого соединения действительно странные, вернешься — посмотри.
— Па-а-ап…
— Что, малыш?
— Когда у тебя отпуск?
— Через полгода.
— Долго…
— А моя жена? Я могу с ней так же связываться? Или это будет мешать восстановлению?
— Нет, она в глубокой коме. И взрослый человек на такое не способен. Разве что с серьезной медикаментозной поддержкой.
— То есть вы предлагаете мне попробовать на моем ребенке то, что нельзя сделать взрослому человеку?!
— Да. И чего вы кричите? Думаю, ваш сын очень спокойно отнесется к идее «говорить с папой во сне». Дети очень практичные в этих вопросах. Если выбирать между «не общаться с родителями» или общаться таким образом, они всегда выбирают общаться. Через год, когда закончится
— А сколько таких «собеседников» может быть у ребенка?
— В обычной ситуации — не больше двух.
— А в необычной?
— Семеро. Но тот мальчик проходит восстановительную терапию в орбитальной клинике…
Шестичасовая вахта закончилась, можно было останавливаться. Антон проглядел карту и выбрал низину чуть дальше по ходу маршрута. Комп предостерегающе попискивал, намекая, что отведенное для активных исследований время уже закончилось, но оставаться ночевать в пределах Пьяцци не хотелось. Раз граница близко, стоит до нее доехать.
«Крабик», притаившийся на заднем сиденье, молчал уже четвертую вахту, и Антон начал скучать. Он изначально был против этой затеи, но Аксен настоял. И утвержденные на Земле четыре часа в неделю здесь, на замороженной планетке, пролетали как одно мгновение. Иногда Антону хотелось вернуться назад во времени и разрешить Аксену двенадцать часов раздвоения. А иногда он просто радовался, что у него есть хотя бы четыре.
Неожиданно запиликал сигнал вызова. База, находящаяся на Гигее, редко позволяла себе внеплановые переговоры. Может, что-то случилось?
— «Шредингер-один» слушает.
— Хай, Антонио! Как жизнь? Как Пит, не докучает?
Антон поморщился. Свойственная самоуверенным людям фамильярность его всегда раздражала. Пит, видите ли! Этот Пит был и остается самым странным объектом Солнечной системы и неоднократно «докучал» экспедиции так, что непонятно, как все оставались невредимы. А вот часть техники после Греков так и не восстановили…
— Все по плану. Что-то случилось?
— Да! То есть нет. Но да. Часть группы перебрасывают из Главного пояса. Прогноз говорит о приближении бури, так что мы должны будем улететь. «Шредингеры» три и четыре остаются на Весте, а ты и запасной попрыгаете по Троянцам.
— А второй?
— Второй накушался. Попал в аномальную зону. Упакован и к ремонту готов. Можно сказать, минус один мушкетер. Чувствуешь себя Д’Артаньяном?
— Чувствую. Когда переброска?
— Уже летим к тебе. Прогноз дает до бури три недели, так что доставим второго к ремонтникам и успеем за вами вернуться.
Антон кивнул замолчавшему смарту. Переброска так переброска. Хотя некоторые проблемы наверняка возникнут…
— Нет никакой необходимости вешать на ребенка такое знание. Луна — вот она, рядом. Он ее каждый день видит. Не видит? А, вы из Кемеровского региона… Ну, так тем более. Даже в телескоп заглядывать не станет. А если обратная сторона — и телескоп не поможет. Предки исследованиями ближайшей соседки не озаботились, а мы восполняем лакуны.