Яд первой любви
Шрифт:
Боже, его тело великолепно. Крепкое, поджарое. Шаталов довел себя до идеала. На него можно просто смотреть, фантазировать, и уже есть огромная вероятность получить оргазм от одного его вида. Я жадно исследую глазами совершенный пресс, пока он расстегивает мою юбку и сдергивает к ногам, оставляя в одних чулках.
Замечает мой взгляд на себе и ухмыляется.
— Что, Цветочек, нравится? Можешь потрогать, — берет мою ладонь и кладет на четко очерченные кубики пресса. Я веду пальцами по ним и срываю с его губ рваный выдох. — Можно трогать не только здесь, — говорит хрипло и без тени улыбки.
А я хочу, да! Плотная ткань джинс не скрывает его выдающейся эрекции. Влад был
Во рту становится сухо, словно я марафон пробежала, а воды нет в радиусе километра. Дрожащими пальцами расстёгиваю пряжку ремня и бросаю взгляд на Влада. Челюсть сжата от напряжения, черные глаза пронизывают меня до основания. Он хочет, чтобы я не стеснялась. Всегда говорил: «Цветочек, если тебе хочется, делай». И я делаю.
Влад
Лиля, осмелившись, приспускает боксеры и обхватывает подрагивающими пальцами мой член. Твою ж мать! В том месте, где смыкаются ее пальцы, меня бьет высоковольтным разрядом, и по телу несется бешеное электричество.
Завожу руку ей за голову и стаскиваю ненавистную резинку. Хочу видеть ее волосы разметенными по постели, когда буду входить в нее. Лиля в одних бежевых чулках представляет собой Богиню. Мое персональное Божество!
Пока ее рука смелеет еще сильнее, начиная водить вдоль моего ствола, я понимаю, что с таким успехом кончу раньше времени, поэтому отбрасываю ее, поднимаю маленькую под колени, заставляя обхватить себя ногами, и несу к кровати, при этом остервенело целуя. Мои руки не могут насытиться ее мягкой кожей, исследуя спину, ребра, выпирающие лопатки. Спускаются к ягодицам и крепко сжимают. Лиля, забывшись, прикусывает мою разбитую губу, впрыскивая в кровь долю боли, но я этого даже не замечаю. Ее возбуждение сносит крышу. Дьявол, как я хочу ее!
Подойдя к кровати, бросаю малышку на простынь и чертыхаюсь. Она лежит с раскрасневшимися щеками и разведенными ногами. Догадавшись, как развратно выглядит со стороны, начинает сводить бедра, но я заталкиваю между ними колено.
— Не смей! Ты прекраснее, чем самый губительный соблазн, Цветочек! — мой голос напоминает, наверное, самого хозяина Ада. Голосовые связки пересохли.
Кружевной бежевый пояс с крошечными бантиками выглядит так оху*нно сексуально, что сдерживать себя нет никакой мочи. Хочу видеть ее всю. Оттягиваю полоску стрингов и едва не рычу от вида идеально гладкого лобка. Лиля дрожит, смотря на меня во все глаза, и прикусывает губу.
— Как же я тосковал по тебе, маленькая моя! — признаюсь, накрывая чувствительную плоть ладонью и смотрю Лиле прямо в глаза. Они затуманены и закрываются, когда я раскрываю пальцами влажные складки и скольжу вдоль них к самому входу.
Голова малышки запрокидывается, а пальцы сгребают простынь до побелевших костяшек. Вот так, Цветочек! Я помню, какая ты податливая и как тебя легко довести до оргазма. Глажу подушечками пальцев клитор и крепко сжимаю зубы. Они точно раскрошатся нахрен, но мне плевать. Мне так чертовски не хватало этого одуряющего чувства, когда хочешь женщину до такой степени, что готов себе внутренности вывернуть наизнанку от того, с какой силой они горят. Никого так не хотел после нее. Ни одна не вызывала ломоты во всем теле, исходящей из самой глубины.
Ввожу внутрь средний палец. Мокрые стенки плотно обхватывают его под сопровождение громкого стона. Да, вот так, обожаю ее крики. Добавляю второй палец и, слегка
— Влаааад! — Лиля распахивает глаза и хватает ртом воздух, приподнимаясь на локтях.
Что такое? Прищуриваюсь и толкаю ее обратно на кровать. Забыла как это? Неужели придурок такого не делал с ней? Мысль о бывшем недоумке не вовремя врывается в сознание, вызывая черное чувство ревности, и я сам не заметив того, начинаю двигать пальцами быстрее, свободной рукой лаская поочередно то правую, то левую грудь. Щипаю соски, глажу их раскрытой ладонью, пока Цветочек не начинает метаться, комкая простыни, кричать, а внутренние мышцы хаотично сокращаться.
Как же она сладко кончает. Хочу это не только видеть.
Достаю пальцы и приспускаю джинсы, даже раздеться сейчас нет никакой выдержки. Наваливаюсь сверху и заполняю ее одним резким толчком. Ствол тонет во влажных стенках, и я едва не кончаю, раздираемый этой пульсацией. Моя такая. Настоящая. Неподдельная. Всегда искренняя в своих ощущениях. Лиля тут же обхватывает мои плечи руками и находит губы. Целует алчно, так как умеет только она. Знаю, как женщины умеют подделывать крики и стоны во время секса, лишь бы показать мужикам как им с ними хорошо, и это жутко бесит. Лиле же никогда и в голову не приходило творить подобное. Ее взгляд, осоловелый от недавнего оргазма, говорит сам за себя.
— Влад, — шепчет покрасневшими губами и осторожно проводит пальцем по моей губе, только сейчас заметив, что из нее совсем немного сочится кровь. — Я очень по тебе скучала!
Я растворяюсь в ее признании, чувствуя, как сердце болезненно сжимается и щимит. Толкаюсь в горячую плоть и не могу отвести глаз от любимого лица. Самая красивая.
— Моя маленькая! — рычу, чувствуя, как накатывает необратимое цунами приближающегося оргазма. — Я всегда любил только тебя! — подсовываю ладонь ей под голову и сгребаю каштановые волосы в кулак, чтобы приблизить ее лицо к себе.
Лиля не отвечает, всхлипывает и крепче обхватывает меня ногами. Я снова целую ее. Пью рвущиеся из горла стоны и едва не разрываюсь от ощущений. Вбиваю себя в нее с каждой секундой все быстрее и резче. Влажная плоть снова начинает пульсировать, пока я заполняю ее собой. Быстро и до самого основания. Шлепки разносятся по всей комнате, и я тоже начинаю кончать. Судорога несется вдоль тела. Достаю член и изливаюсь на плоский живот. Бурно и остро. С хрипом и взрывающимися огнями перед глазами.
Утыкаюсь лбом в покрытую потом шею и тяжело дышу. Лиля гладит меня по спине и так же, как и я, восстанавливает дыхание. Разве может быть что-то лучше этого?
А потом мы начинаем сначала. Только на этот раз избавившись полностью от одежды и приняв душ. Я заполняю пробелы в жизни, созданные ее отсутствием, и беру ее так, как хочу, а Лиля не противится. Похоже, сама пытается насытиться за все те годы, что провели порознь.
Не стесняясь, на время берет инициативу в свои руки, забирается сверху и сводит с ума тем, как откровенно трахает меня, при этом целуя и царапая мышцы груди и живота. Доводит меня до ручки, и я снова отбираю бразды правления. Переворачиваю ее на живот, подтягиваю к краю кровати, опускаю ногами на пол и рывком вхожу сзади. Крики и стоны эхом несутся по всей квартире, канонада оргазмов накрывает обоих. Я понятия не имею, как долго мы не можем насытиться друг другом. Время исчезло, его для нас не существовало. Были только я и моя девочка. Ее глаза, тихий шепот о том, как сильно она скучала, моё имя раз сто слетало с опухших губ, а я понял, что только сегодня вернулась жизнь в мою жизнь. Такая тавтология, но сути не меняет. Я снова жил. Благодаря ей.