Ядерный меч Сталина: немецкий след

Руденко Михаил

А ведь мы заполучили еще и участников немецкого уранового проекта! Но стоит ли нам отвлекаться на возню с немцами, которым, в конечном счете, так и не удалось создать для бесноватого фюрера атомную бомбу в виде боевой конструкции? Что они на самом деле представляют из себя и на что оказались способны?

Ответ дали ведущие участники уранового проекта — профессора Шуман, Эзау и Герлах, которые в своем отчете о проделанной работе со знанием дела написали союзникам: «…Немецкие ученые находились на правильном пути к своей бомбе! Их мысли, базовые идеи и ключевые соображения удивительным образом совпали с мыслями и идеями западных противников, а основные

разработки велись параллельно и одновременно! То, что им удалось сделать за столь короткое время и столь малыми силами, вызывает удивление и восхищение!..»

Мы уже сказали о том, что в Электростали появился выдающийся знаток проблемы металлического урана — доктор Н. Риль с командой помощников, давших согласие работать в Советском Союзе (в первой волне таких специалистов 12, и все с семьями). Именно для них в течение лета 45-го сооружается коттеджный поселок, ясли, детский сад, школа и магазин. Завенягин во время очередного ежемесячного посещения завода № 12 обратит внимание на отсутствие в поселке библиотеки и клуба, собственной рукой введя их в список первоочередных объектов.

Начало августа. Директор Радиевого института АН В.Г. Хлопин, будучи до крайности озабоченным одной из проблем, не находящей решения, пишет Завенягину: «Имейте в виду: заводы атомной промышленности, которые еще предстоит соорудить, не смогут действовать без дистанционного автоматического управления механизмами! Не только технологическими, но и ремонтными! Иначе весь персонал будет непрерывно погибать от радиации!»

4 августа. Первым узнав от Завенягина о намерении руководства спецкомитета организовать лабораторию «А» в Си-нопе, Курчатов предлагает Берии прикрепить к коллективу профессора Л.А. Арцимовича из лаборатории № 2 его ведущих сотрудников и нескольких сотрудников Ленинградского физико-технического института. Видимо, у немецкого профессора действительно есть чему поучиться!

6 августа. По всему миру с быстротой молнии разносится жуткая новость: в Хиросиме в течение доли секунды американцами уничтожено 78 тысяч японцев, в основном мирных жителей. 9 августа в Нагасаки будет убито еще 23,7 тысячи человек. На первый город сброшена урановая бомба, на второй — плутониевая.

7 августа. Сталин вызывает к себе Берию и, кивая на шифровки из наших посольств, рассказывающие о применении американцами атомного оружия, усталым голосом заявляет:

— Похоже, этот самый Трумэн — шальной, непредсказуемый малый, от которого нам можно ожидать что угодно! Так что с этого дня ты, Лаврентий, за наш атомный проект отвечаешь головой. Не абстрактно, вообще, а в самом прямом смысле! Советую это всегда иметь в виду!..

И первой реакцией Лаврентия Павловича на грозное предостережение Сталина становится введение в системе атомного проекта, а позднее и во всей оборонке, многоступенчатого допуска к государственным тайнам.

Естественно, психологическое напряжение Берии передается и Заве-нягину: он немедленно организует в Восточной зоне Германии засекреченную группу НКВД под руководством подполковника П.М. Сиденко по поискам сырья и оборудования, имеющих отношение к урановой проблеме и не замеченных ранее искавшими их заинтересованными ведомствами и лицами.

К чести генерала, чекистское чутье не отказало ему и на этот раз: сформированная им спецгруппа, обшаривающая территорию зоны с 26 августа по 10 декабря, отправит в Москву 219 вагонов научного и промышленного оборудования.

14 августа. Интерес Сталина

к атомному проекту резко возрастает. Вот и в этот день он беседует о его перспективах и возможных сроках реализации с Курчатовым и новой фигурой в атомном проекте — наркомом боеприпасов Борисом Ванниковым.

А 20 августа Сталин подписывает ключевое постановление ГКО о создании Спецкомитета для руководства всеми работами по использованию атомной энергии. Председателем его назначается Берия, а председателем рабочего органа — первого Главного управления — Бориса Ванникова. Первым заместителем последнего назначается генерал Завенягин.

Часть VIII. Организационные органы

Профессора Манфреда фон Арденне везут на Лубянку, где Берия заявляет: Еще совсем недавно мы с вами мечтали заняться мирным использованием атомной энергии. Но вам уже известно, что после безрассудного удара американцев по мирным японским городам обстановка коренным образом изменилась. Теперь советское правительство желает, чтобы институт, директором которого вы только что назначены, делал атомную бомбу, единственное назначение которой — обуздание американского империализма и, в конечном счете, сохранение жизни на Земле. И без паузы добавляет:

— В пределах возможного мы вам дали все необходимое для работы. Теперь под новые задачи мы дополнительно усилим ваш коллектив учеными и специалистами, отобранными среди немецких военнопленных. Эта работа сейчас ведется. Не найдем ученых и инженеров — отыщем мастеров и рабочих.

30 августа 1945 года. Переломный момент в судьбе немецкого профессора Гейнца Позе: именно сегодня он приезжает с семьей в Обнинск. Поставленная перед ним задача — выдвинуть предложения по организации института по разработке урановых котлов на обогащенном уране с водяным замедлителем.

Пройдет всего один год, и в структуре начинающего свою жизнь учреждения будет аж 16 лабораторий(!), а в специально построенном каменном доме будут проживать 40 немецких специалистов, ведущие среди которых — асы лаборатории В (таково условное наименование учреждения): профессора Позе, Чулиус, Германн, Вестмайер, Вайс, Шмидт, Рексер и фон Эрцен. Все они приступают к работе в специально построенном к этому времени лабораторном корпусе.

27 августа. В далеком южном городе Сухуми — поистине исторический момент. Туда в прицепных классных вагонах с семьями прибывают только что назначенные руководители лабораторий А и Г: профессора М. фон. Арденне и Г. Герц, а также доктор М. Фольмер. Их встречает приехавший накануне сотрудник лаборатории № 2 Флеров, который, едва пассажиры добираются до санатория «Синоп» и оставляют там багаж, уединяется с ними в пустой комнате и конспиративным голосом сообщает:

— В свете последних событий в мире важнейшая ваша задача — делать плутониевую и урановую бомбы.

Арденне вскидывается и выкрикивает:

— А наши коллеги, едущие следом за нами из Германии, должны об этом знать?

Флеров готов к ответу:

— Конечно! При условии, что они, как и вы, дадут подписку о неразглашении этой государственной тайны.

В заключение душевной беседы Флеров радует немецких коллег приятной новостью:

— Сегодня принято постановление ГКО о дополнительном строительстве в вашей лаборатории и в соседней лаборатории «Г». Предусматривается их оснащение оборудованием, химической лабораторией, материалами и научной библиотекой. Уже через неделю сюда доставят все названное из лаборатории концерна «Сименс» в Берлине.