Ядовитая кровь
Шрифт:
– А мы, старший лейтенант Лютый, только-только о тебе говорили, – сообщил Влад в телефон. – И даже хвалили. С меня, кстати, бутылка. Этикетку выберешь сам.
– С ума сошли? – уточнил Богдан. – Люди целый день, как проклятые, носятся по городу, разговаривают с разными неприятными типами, ищут, можно сказать, жемчуг истины в навозе повседневности, а их старший товарищ вместо того, чтобы подавать им пример, пытается спаивать. Этикетки, между прочим, разные бывают. И я знаю такие, что ваш убогий бюджет вычистят на год вперед.
– Подходит, – Влад покосился на Капустяна. – Сейчас скажешь или возьмешь
– Все так весело? – совсем невеселым тоном спросил Богдан. – Нужна помощь?
– Да нет... Мы сами управились. Теперь прикидываю, ехать ли домой или...
– Или. То есть совсем или. Только что получил информацию – у тебя там снова проблема. И опять – смерть. Только на этот раз не в доме, а во дворе. И не житель дома, а пришлый цыган. И не зарезали. Собаки порвали. Буквально час назад произошло, пять минут назад я узнал, выяснил немного подробностей и сразу же перезвонил. Так что – или. Ты меня слышишь?
– Слышу, – сказал Влад, чувствуя, как немеет кожа на скулах. – Хорошо слышу. Подробнее.
– Подробнее... Бродячие собаки, здоровенные бродячие собаки. Сколько их – никто толком не видел и не слышал, что характерно. Парня восемнадцати лет собаки рвали в клочья, а он молчал. Ни звука. У тебя во дворе сад, перед самым домом детская площадка и дорожка. В дождь туда никто не ходит – грязно. А цыган, похоже, сидел там под навесом... Как я позавчера. – Богдан на несколько секунд замолчал, словно переводил дыхание, и Влад его понимал. – Как я позавчера. Да... И на него собаки там и напали... Сразу, как стемнело, похоже. Пацаны с бутылкой пошли прятаться от дождя, а там... Ты понимаешь...
– Понимаю.
– Этюд в багровых тонах. Вот... Я решил перезвонить – домой тебе ехать не стоит.
– Есть варианты?
– Ты же на машине?
– Не без того.
– Славно. Тогда совершаешь финт имени Юры Гринчука. Через задний проход. Помнишь?
– Помню.
– Вот и славно. Там тебя перехватит Руслан и отведет... Куда надо отведет. Хорошо?
– Хорошо. Телефону ты, судя по всему...
– А с каких хренов мне ему доверять? Я теперь вообще никому доверять не буду. Если какая собака ко мне ближе, чем на три метра подойдет – буду стрелять без предупреждения. Хоть болонка на поводке, хоть бультерьер орденоносный. На всякий случай.
– А Руслан...
– Руслан убыл ровно пять минут назад, сейчас петляет и проверяется. Ты, кстати...
– Не учи отца. Это я тебя, между прочим, учил «хвосты» рубить. Я... – Влад кашлянул. – Что-то я расчирикался. Извини. Все сделаю, как нужно.
– И лейтенанта отпусти куда-нибудь. Заранее. На всякий случай. Не то чтобы я считал его стукачом...
– Ты именно так и считаешь.
– Я именно так и считаю. И мне не нравится, что я потихоньку схожу с ума. Ты мне честно скажи – можешь соскочить с этого дела?
– Нет.
– Хреново. Тогда не забудь свой телефончик куда-нибудь пристроить. Временно. Я свой, например, вот сейчас прямо на работе и оставлю. Руслан уже без связи.
– Я все понял, – оборвал Лютого Влад. – Все понял, все сделаю. Конец связи.
Телефон он выключил. Потом подумал и вынул из него аккумулятор. И карточку. С трудом поборол желание зашвырнуть телефон в темноту леса. Или выйти из машины
– Мне тоже? – спросил Капустян, с готовностью вынимая свой телефон из кармана.
Влад задумался.
Если отслеживают по телефону, то без разницы по чьему, его или Капустяна.
– Разряжай, – приказал Влад. – Подвезешь меня в центр, высадишь где скажу. Потом можешь ехать куда угодно и телефон включишь. Полковнику не звони. Я с тобой свяжусь. Еще бы знать, нет ли у тебя в машине чего...
– Нету.
– Откуда такая уверенность?
– Уже нету. Я когда домой заезжал за ружьем, заскочил к приятелю старшего лейтенанта Лютого – который Руслан, – в фирму «Око», кажется. И мне машину проверили...
– И?
– Что-то сняли, – спокойно сказал Капустян.
– И ты снова молчал?
– Я сказал старшему лейтенанту Лютому. Он сказал, что сам вам сообщит. Я... Что-то не так?
– Все, мать вашу так, не так. Абсолютно все. За меня все всё решают. Ступить некуда, кругом альтруисты и филантропы.
– Вы были в больнице, потом спали. Потом снова спали, а потом – убийство, допросы. Я думал...
– Думал-думал... Много будешь думать – фуражка не налезет. Думатель, блин, нашелся. Взять бы тебя за шкирку, да Русланчика, да врезать лбами друг о дружку, как крашенками на Пасху. Чей череп прочнее... – Влад глубоко вздохнул, задержал воздух, выдохнул. Еще раз. – Ладно, проехали. Сейчас выдвигаешься на дорогу, сворачиваешь налево, разгоняешься, но перед мемориалом резко тормозишь. Останавливаешься и стоишь минуту. Затем осуществляешь разворот через две сплошные... Не смотри на меня диким взглядом, гаишники в такую погоду дома сидят, деньги считают. Значит, разворот делаешь резкий, по-молодецки, и уходишь к центру. Там я скомандую, где меня высадить. Повторить?
– Не нужно, я запомнил.
Машина тронулась.
«Ночью, когда дверь кровью облили. Тоже что-то хотели передать. Знак», – сказал Капустян над покойничком. И очень правильно сказал. Очень правильно.
Только кому знак и от кого? Вот ведь проклятый вопрос...
Машина выполнила маневр возле мемориала – вроде бы никто не ломанулся следом нарушать правила дорожного движения. И это славно. Это значит, что... А что это значит?
Если бы Наблюдатель с «береттой» был не один, то, во-первых, группа поддержки явилась бы сразу, как только последним аккордом шарахнула базука Капустяна. Жирная такая точка в перестрелке, ни с чем не спутаешь. Влупило неучтенное оружие, исполнитель не вышел ни из лесу, ни на связь, а его, Влада, убить хотели по-настоящему – обязательно включилась бы группа зачистки.
Если не включилась – ее и не было, стрелок был один. Запишем. Запомним.
Возле авиазавода, когда проплыла слева странная и пугающая громада дома Наблюдателей, Влад вдруг понял, что втягивает голову в плечи, чтобы, наверное, не быть таким заметным. Чушь, конечно, и свидетельствует о шалящих нервах.
Но тут уж ничего не поделаешь. Нужно только пытаться держать себя в руках и постараться не умереть прежде времени.
«Итак, выставим приоритеты», – сказал себе Влад.
Найти убийцу? Еще вчера это вполне могло быть на первом месте по степени важности. Сегодня... Сегодня, пожалуй, важнее всего не подохнуть.