Ядовитые узы, или Два зельевара — гремучая смесь
Шрифт:
«Даже думать не смей!»
Фил, о котором я успела счастливо подзабыть, напомнил о себе гневным ревом.
«Мальчик ревнует?» – я с удовлетворением вернула шпильку.
«Попробуешь выкинуть глупость, и я найду кого-нибудь другого».
«Разве желание жить – глупость?!»
Меня прорвало. От рамок, в которые меня постоянно загоняла наша сделка, от петли, что затягивалась все туже… Котел терпения лопнул, не выдержав напряжения.
«Девочка незнакома с понятиями чести, – флегматичной волной отразилось от снарра, словно
«Да!»
Тысячу раз да!
«И в чем же, позволь полюбопытствовать?»
«Это ты незнаком с понятиями чести. Порядочные люди, эльфы, неважно кто… помогают бескорыстно, по зову души. Разве я не помогла бы тебе в ответ?! Но в твоей голове это просто-напросто не укладывается!»
Возможно, он заботился о своем народе, о своей расе, но к людям его отношение было потребительским. Я не заслужила такого отношения! Никто не заслужил.
«Все-таки ты очень странная, Сайерона, – он будто пропел мое имя, и его голос снова ласкал слух, проникая глубоко под кожу, – в древних фолиантах пишут, что до Забвения, перед Седой Эпохой, люди поклонялись эльфийскому народу, как богам. Приносили дары, а взамен просили защиты».
«К чему ты клонишь?»
«Между нашими народами всегда было взаимное… сотрудничество. Но по сути именно потребительские отношения, и не более того».
«Ты способен извратить что угодно!» – я готова была топнуть ногой от бессилия, но продолжала идти в толпе сокурсников, делая вид, что разглядываю невесомые ажурные мосты и пассажи.
«Поверни направо».
«Зачем?!» – но ноги послушно завернули за колонну шириной в три обхвата. Почти не удивилась, но все равно вздрогнула при виде скучающего эльфа, прислонившегося к ней спиной.
Он встретился со мной взглядом, в котором зажигался интерес, и между нами натянулась незримая нить. Тугая и напряженная, как тетива. Это ощущение мне не понравилось.
– Разве не ты первая нарушила нашу сделку, явившись к знахарке? – он наступал на меня, и скоро я упиралась спиной в холодный мрамор колонны, – но я дал тебе еще один шанс.
Зря, зря я его послушалась. Надо было не сворачивать, голосом он бы мне ничего не сделал. А теперь… Меня мелко трясло от страха за себя, за Данари…
– Прошу, оставь ее. Она не виновна.
– А мне нравилась твоя дерзость, – изумрудные глаза приближались, трансформируя мой страх в странное неуместное смущение, – где же она теперь?
Сердце стучало набатом, звон нарастал, будто целый оркестр ударных решил устроить персональную пытку. Снарр играет, но как далеко заведет его вседозволенность? И в то же время… струна между нами была той самой нитью, за которую могла потянуть беспомощная марионетка, чтобы заставить кукловода упасть. Слишком дерзко. Безумие…
И как блик по этой струне, притянутый моим взглядом, эльф перетек ко мне одним неуловимым движением. Он подошел непозволительно близко,
Слава Солнцу, эльф отступил на шаг – в его лице дернулось что-то, похожее на испуг, тут же сменившийся льдом и злостью.
– Тебе нужно больше доверия? – вразрез словам, тон был холоден, – что же ты молчишь?
Пожалуй, было бы неплохо проснуться в один прекрасный день и не вспомнить ни Фила, ни сделки, ни мантикоры. Я просто хотела жить, как все. Добиться чего-то. Просто жить, видеть друзей, заниматься любимым делом. Это много?
– Да, – я нашла в себе смелость противостоять изумрудному льду, но смогу ли сквозь него пробиться? – для начала, хотелось бы гарантии, что после очередного задания ты не исчезнешь. Мне нужен запас крови, хотя бы… на месяц.
Не знаю, откуда в голове взялся именно этот срок, но три декады всяко лучше, чем три дня.
– Хорошо, – Фил опасно улыбнулся и снова шагнул ко мне, но я, уже сменив невыгодную позицию у колонны, сделала шаг назад. От неожиданности. А потом поняла, что он успел снять у меня с пояса фляжку для воды. Раскрутил крышку и перевернул, позволяя жидкости вытечь на плотно пригнанные камни.
– Что ты делаешь?!
Эльф не ответил. Он полоснул по ладони декоративным, богато инкрустированным кинжалом и сжал руку в кулак. Другой рукой он подставил фляжку.
Говорят, можно бесконечно долго смотреть на воду, но зрелище с кровью хотелось начисто стереть из памяти.
– Полная. Держи, ты же этого хотела?
В груди толкалось множество разных эмоций, в том числе сожаление о последнем требовании, но с языка слетело механическое.
– Этого хватит на месяц?
– Возможно, больше.
Я приняла фляжку и опрокинула в себя, как заправский выпивоха. Гадко? Не знаю, вкуса я не почувствовала – а может, так было и раньше? А дурноту вызывал сам факт испития крови? Это жизнь, моя жизнь на целый месяц, вот что важно.
Мышцы наполнила знакомая легкость и сила. Как бывало после тренировок, телу все еще хотелось движения, так и сейчас меня распирало от потребности что-то сделать, испытать эту силу. И казалось, что я способна согнуть металлическую фляжку голыми руками.
И тут, не успела я ничего предпринять, как… мои ноги пошли вглубь мраморной колоннады, сами по себе. Из груди вырвался немой крик – даже издавать звуки я по собственной воле не могла. Только думать, но скоро и эту способность накрыла паника. Я ни на что не могла повлиять. Даже не обернуться. Если впереди обрыв или, напротив, стена, то даже не затормозить.