Ядовитый Факультет. Фея, которую вы заслужили
Шрифт:
– Кошмар, – высказалась Кагата, осторожно высовываясь из-за колонны. – Пойдём отсюда, пока на допрос с остальными не загребли.
Она сцапала меня под локоть и без оглядки потащила прочь.
– Ну что? Решила уже? – спросила она, когда мы выбрались за пределы академии и улизнули из-под носа пузатыхферрити-фатовскорой помощи.
Мы шли по аллее, с обеих сторон усаженной ветвистыми деревьями. Сквозь густую листву било всполошённое солнце: скоро, совсем скоро лето пойдёт на убыль, потеснённое ледяными ветрами
– Честно – не знаю, – со вздохом протянула я.
За бульваром, скользя по воздуху, промчался ферри-фат следователя, воющий своей полоумной сиреной на всю округу. Отрезвляющий эффект не замедлил: я похолодела до кончиков пальцев при мысли, что вот так однажды поедут за мной. И нацепят на меня наручники. И…
Былой кураж моментально улетучился.
– В последнее время твои советы всё чаще носят криминальный характер. Что случилось? Ты связалась с шайкой плохих парней?
– Шайка? О нет, там всего один плохой парень, зато какой…
Кагата осеклась и кокетливо закусила губу, не переставая улыбаться.
– Ладно, здесь наши пути расходятся. С недавних пор я перебралась в грибной отель, – сказала она. – Приходи как-нибудь меня проведать. Третий гриб (с оранжевой шляпкой), третья комната на третьем этаже. Назовёшься Нойтой, пропустят без вопросов. Охрана будет в курсе.
Я кивнула, произвела на свет вымученную улыбку. И, глядя подруге вслед, вновь ощутила липкую зависть. Почему в моей жизни всё так сложно? Почему надо непременно куда-то вламываться и что-то красть?
Я плелась по аллее, широкой и прямой, как путь к моей погибели, и подбивала камешки мысками ботинок.
Мне встретилась стайка беспечных птиц, объедающих ягодные кусты.
Мне повстречался усатый продавец мороженого и группа беспокойных, не поддающихся воспитанию подростков.
За ними по тротуару плыла, покачиваясь, цветочница в многослойном этническом платье, лицо которой напоминало рельефную текстуру древесной коры и было исчерчено дивными узорами мимических морщин.
Она неторопливо шагала с корзинами, полными луговых цветов, не скупилась на улыбки и раздавала встречным букетики за смешную цену.
– Девушка, возьмите виггрины!
– У меня нет денег, – заторможенно отрезала я.
– Да просто так возьмите. День вон какой погожий! Берите, берите. Деньги отдадите потом.
Держи цветочки, погожий день тоже забирай. Что добру зря пропадать? А заплатишь, когда придёт время. За всё заплатишь, как иначе?
В её словах мне послышался именно такой подтекст.
Пришлось уступить старушке и взять несчастный букет. Хотя рассудок против подобного варварства категорически протестовал. Мне всегда было жаль срезанных
Трясись над ними, чтоб раньше срока не увяли. Водички в вазу подливай, стебли им, горемычным, подрезай, да подкормки не жалей. А они всё равно берут и дохнут. Безысходность – вот, что тебе преподносят вместе со срезанными цветами.
Отойдя от цветочницы подальше, я положила букет на скамейку, нисколько не терзаясь муками совести. Совесть Нойты позже заговорит, когда Нойта кое-что кое у кого стащит. Или всё же не стащит?
Вопрос требовал немедленного разъяснения, совета искушённых, видавших виды ижи-существ.
– Чаю хочешь? – заботливо поинтересовался Пересечень, едва я вошла. – Свежий. Пей, пока не остыл.
Нежный, гибкий, в бантах и рюшах, он поднёс мне чашку на блюдце, сопроводив действие жеманным взмахом ресниц. Но я тотчас достала свою, лесную, и поставила перед ним на стол. Лесная в мгновение ока заполнилась травяным сбором и принялась источать ароматные пары.
– Ваших рук дело? – въедливо спросила я. – Издеваетесь надо мной, да?
– Я такого не умею, – открестилась Путеводная Нить, вылезая из шкатулки для шитья. – Пф! Да чтобы кружка сама чаи заваривала! Нойта, а ты с жиру бесишься. Такой артефакт не ценишь!
– Меня подозреваешь? Меня? – надулся Вор-Кошмарник. – Да я, к твоему сведению, даже над муравьями не издеваюсь.
– Не смотри ты так, – насупился Пересечень, трогательно сложив бантиком губы, крашенные розовой помадой. – Мои руки чисты.
Птица-Весень и Небываль-из-Пустошей куда-то умотали, так что предъявить им обвинение не вышло. Да и вряд ли крылатые стали бы подсовывать мне волшебные чашки, пусть даже в шутку.
– Ладно, – смилостивилась я. – Вообще-то, вы нужны по другому поводу. У меня дилемма.
Когда дилемма «грабить или не грабить» была озвучена, Путеводная Нить расфыркалась.
– Конечно же, нет! – возмутилась она. – Ты благовоспитанная фея или как?
– Конечно же, да! – перебил Вор-Кошмарник. – Девочка моя, ты так быстро растёшь и набираешься вредных привычек. Уже потянуло на скверные делишки? Грабь, дорогая, грабь, не сомневайся. Взгляни на меня. Разве я не образец для подражания? Разве в моём присутствии у тебя не прогрессирует желание обчистить весь белый свет?
Похоже, в Пересечене прогрессировало несколько иное желание. Он не сдержался и стукнул его поварёшкой по патлатой макушке.
– Обалдеть! На что ты нашу фею подбиваешь!
Другая рука Пересеченя осознала оплошность и с чувством погладила Вора по тому месту, куда пришёлся удар.
– Ой, прости, прости. Больно, да? Если надо украсть, пусть крадёт. Я-то что? Моё дело маленькое. За хозяйством следить, подозрительных типов от Нойты отваживать…
Пересечень прилежно заткнулся, словно кто-то невидимый дал ему пинка. И немедленно отвесил Вору оплеуху третьей рукой, перейдя с женского контральто на мужской баритон.