Ядовитый плющ (Сборник)
Шрифт:
— Мы действительно возвращаемся? — пробормотала мать Нэнси, и ее голос прозвучал так, словно она давно перестала на это надеяться.
Когда я вернулся с вокзала, Вульф был уже в оранжерее на крыше, а в моей записной книжке красовалась следующая инструкция:
«А. Г.
Вызови всех семерых на шесть часов.
Н. В.».
Я озабоченно уставился на послание. Почему он не мог отпустить мне и этим господам немного больше
Как и следовало ожидать, я столкнулся со значительными трудностями. Билл Медоуз принялся ворчать, что уже сообщил абсолютно все, чем располагал, и, дабы склонить его к приезду, я вынужден был произнести несколько скрытых угроз. Маделина Фрэзер и Дебора Коппел тоже сперва противились, но, поколебавшись, пришли к мнению, что либо им нужно освободить Вульфа от этого задания, либо по возможности помогать ему. В результате обе согласились приехать, захватив с собой Элеонору Вэнс. Один Натан Трэйб не высказал никаких возражений. Профессор Саварезе укатил на выходные из города, а Тилли Стронга я вообще не смог найти.
Около шести часов я позвонил Вульфу в оранжерею и доложил о результатах. В ответ на его недовольное ворчание, я заметил, что добыть пятерых из семи человек за такое короткое время не так уж плохо, тем более в пятницу вечером. Он возразил, что было бы значительно лучше заиметь всех.
Вульф никогда не появляется раньше гостей. Возможно, он считает, что уронит таким образом свой престиж. В конторе он показался только после того, как я известил его по телефону о прибытии всех приглашенных.
Войдя, он слегка поклонился и немедленно уселся в кресло, даже для него слишком просторное. Трэйб сразу задал ему вопрос, почему он выставил всех репортеров. В обычных условиях Вульф отреагировал бы на это какой-нибудь колкостью, но сейчас его мысли были заняты складывающимися обстоятельствами, и он сделал лишь неопределенный жест рукой.
— Я попросил вас прийти сюда с одной конкретной целью,— начал Вульф дружелюбно,— и, если вы боитесь опоздать к ужину, мы постараемся разобраться как можно быстрее. Во вторник вечером я заявил, что все вы меня обманываете, но тогда я еще не знал, в чем. Почему, черт возьми, вы ничего не рассказали о липкой ленте на бутылке мисс Фрэзер?
Они сразу поняли, куда гнет Вульф. Только Трэйб посмотрел на него озадаченно.
— Липкая лента? — переспросил он.— О чем это вы?
Остальные четверо за считанные секунды сообразили, как им реагировать на слова Вульфа.
— Так кто же из вас объяснит мне это? — повторил вопрос Вульф.— Только не все сразу.
— Но мы далее не представляем, что вы имеете в виду,— пробормотал Билл Медоуз.
— Чушь! — Дружелюбности в голосе Вульфа как не бывало.—Не надо тратить драгоценное время. Мисс Шеппард провела у меня сегодня весь день, и потому я теперь обо всем осведомлен.— Он поднял глаза на мисс Фрэзер.— Она очень долго держалась, мадам, но все же заговорила, когда и пригрозил ей большими неприятностями.
— Что тут происходит?—
— Ничего особенного, Нат,— ответила мисс Фрэзер,— это такой пустяк...
— Да, ничего особенного! — неожиданно Громким голосом сказал Билл Медоуз.— Просто тут есть...
— Подожди, Билл,— вмешалась Дебора Коппел. Она взглянула на Вульфа.— Может быть, вы все-таки откроете нам, что именно наговорила Нэнси?
— Конечно,— ответил Вульф.— В нижней части горлышка бутылки, которую мисс Фрезер получает во время передачи, всегда бывает кусочек липкой ленты.
— И это вся ее информация?
— Ну... самая главная. Так для чего же нужна эта отметка?
— А Нэнси этого не объяснила?
— Она утверждает, будто ей ничего неизвестно.
Дебора Коппел нахмурилась.
— Но ей и не должно быть известно! А дело совсем простое. Мы же вам рассказывали, как мисс Вэнс перед эфиром приносит бутылки и помещает в холодильник. За полчаса они, конечно, не полностью охлаждаются, а поскольку мисс Фрэзер любит напитки по-настоящему охлажденные, ее бутылка ставится в холодильник раньше остальных.
— Интересно, кто же следит за этим? И когда?
— Да по-разному. Иногда за день до эфира, а иногда бутылка остается в холодильнике с предыдущей передачи...
—Боже праведный! — пробормотал» Вульф.— Не думал я, что вы такая недалекая.
— Я и не считаю себя недалекой, мистер Вульф.
— Ну тогда вам не к лицу отделываться подобным объяснением.
— Однако оно соответствует истине! — вызывающе воскликнул Билл Медоуз.
— Мой дорогой сэр, и вы — туда же? — прорычал Вульф.— Отчего же мисс Шеппард не поверила этому и отчего с нее почти насильно взяли обещание молчать? Разве не проще было бы заранее ставить в холодильник все бутылки? Ведь...
— Дело в том, что кто-нибудь...— Билл Медоуз внезапно осекся.
— Совершенно верно, кто-нибудь мог бы вытащить их, поскольку холодильник не запирается.— Вульф покачал головой,— Нет-нет, так дальше не пойдет. Достаточно с меня вашей лжи, хотелось бы услышать и правду. Так зачем же на бутылку наклеивалась эта полоска?
Заговорила Элеонора Вэнс:
— Дело за вами, мисс Фрэзер, по-моему, надо все рассказать.
— Нет! — решительно возразила Дебора Коппел.
— Я тоже не вижу другого выхода, Дебби,— тихо проговорила Маделина Фрэзер.— Нам не следовало так глупо врать мистеру Вульфу.— Ее красивые серо-зеленоватые глаза взглянули на босса.— Если об этом узнает общественность, нас ждет катастрофа. А не могли бы вы дать мне слово, что об этом никто никогда не пронюхает?
— Как же я могу такое обещать, мадам? — Вульф развел руками-.— В данной ситуации это полностью исключается. Тем не менее я могу пойти вам навстречу и молчать до тех пор, пока не выясню всех подробностей,
— Ну хорошо. И за все мы должны благодарить проклятого Эрхарда. Липкая лента наклеивалась намою бутылку, потому что я не могу употреблять «Ни-Спот».
— Отчего же?
— Оттого, что он вызывает у меня расстройство желудка.
— Господи помилуй! — вырвалось у Натана Трэйба.