Ягодка
Шрифт:
– Вы навоевались?
– Мобилизационная строевая подготовка от зубов отскакивает как навоевалась, я умею гаркнуть и отбить на поле сражения. Спасалась от неприятеля пару раз. На работе решаешь хозяйственные вопросы. Вызовы на аварийно-спасательные работы или ликвидацию чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера участились сами по себе. Климат меняется. Но у нас же специальная военная операция идет. Мне бы дотянуть до сорока лет и потратить заработанное. Квартира у нас есть, спасибо бабушке, – Ее глаза задорно блеснули.
– Что вы хотите?
– Секрет, а то не сбудется.
– Все хорошо. Куда вы завтра хотите пойти?
– Спросите, куда не хочу. Мы работаем в труднодоступной местности. В горах, десантируемся с любого воздушного судна практически в любую точку, обеспечиваем сохранность гуманитарных грузов, материальных и культурных ценностей в районах чрезвычайных ситуаций. Завалы и баррикады как землеройки расчищаем.
– Танцевать на банкете вы не захотите?
– На корпоративном конкурсе нас учили социальному танцу, аргентинскому вальсу. Моим кавалером был заезжий капитан. Хочешь-не хочешь, а станцуй на призовое место. Плюс могу сыграть на рояле с листа рождественскую кантату Ариэля Рамиреса. Я же посещала музыкальную школу по фортепиано. Как говориться, что поделать: семья музыкантов, рояль дома, а это хорошо перезагружает мозг. Витя на скрипке пиликал. Я знаю, Витька бы понял, это для него, и он замолвит перед двенадцатью апостолами за меня словечко. Твой брат Мишка мне козыряет, – Анна рассмеялась колокольчиком. Роман улыбнулся.
– Вы меня понесете в наш номер или нет? Какой? Я вас с братом наслушалась, на карточке у меня лимит на обратный поезд.
– Я куплю вам билет в Москву, а в люкс триста девять на третьем этаже понесу, когда мы перейдем на ты. Ты свидетельница моего брата, моя гостья.
– Вы меня обещали защищать. Вы меня прикроете? Тогда, так и быть, в награду, перейдем на ты.
– Прикрою от чего?
– Мне придется написать родителям о разводе. Письмо напишу, они позвонят, а вы возьмете трубку и скажете, что я в бассейне. Он тут есть в шесть дорожек. Открывается в восемь. Вас это ни к чему не обяжет, а я не умею объясняться.
– Не умеете объяснять, что?
– Развод. Матушка Димы отговорила бы его подписывать заявление, поэтому я направила иск с заявлением в суд. Детей у нас нет, но есть раздел имущества. Заседание десятого июня. Судья Шевченко М. С. Академического районного суда. Она не будет тянуть резину. Без того месяц жди вступления решения в законную силу. Я спасатель и доподлинно знаю, спасать тут нечего. Бывший муж перепутал спасателя с ремонтником, заезжий капитан – майора с лейтенантом. Я давно хотела поплавать. Сплошной купальник у меня с собой. Если не хотите, не поднимайте. Мобильник затихнет сам собой. Моя матушка нетерпелива.
– Я отвечу, а вы не будете расстраиваться.
– Спасибо. Я не буду. Я инициатор. Антикварный сервиз мой. Восемьдесят два предмета. Восемь чайных чашек, восемь чайных блюдец, восемь кофейных чашек, восемь кофейных блюдец, восемь суповых тарелок, две сахарницы, молочник и сливочник, восемь тарелок для вторых блюд, восемь закусочных тарелок, восемь тарелок для хлеба, одно блюдо для супа с крышкой, одно блюдо без крышки, салатница, две селедочницы, восемь больших блюд разной формы, одно блюдо для фруктов. Тонкостенный
– Кто это Берта Рафаиловна?
– Давняя знакомая. Матушка депутата Государственной думы. В девятнадцатом году его ранило. Я ему ногу консервировала на фронте. Технология новейшая, но человеку важен шанс. Плохо же, когда младший сержант без ног? По-тихоньку восстановится и будет прыгать как серенький козлик.
– Вы будете жить одна?
– В квартире мамы. Бабушки нет больше пяти лет. Я подумаю и покрашу обои.
– Обои же клеят.
– Жидкие обои красят. В магазине мне сказали, снять старую краску феном, загрунтовать для глубокого проникновения и покрыть акриловым лаком для сохранности. Шпаклевать и шлифовать не надо. Обои настоять с водой. Мебель в нормальном состоянии,соседи проследят за ремонтниками, они мне ванную и уборную побелят, коридор и комнату очистят и загрунтуют за отпуск. Покрасят коридор.
– Анечка, вы наняли ремонтную бригаду? Почему соседи, а не родители?
– Музыканты сожгут мне квартиру, для них шпаклевка и грунтовка – тайный зверь. Папа Павлуши строитель. Я вылечила его сына. Эрих Германович мне смету составил, сколько мне купить на тридцать метров обоев, лака. Для дела: шпатель, штукатурная терка и кельма. Он примет работу ремонтников. Комнату я покрашу сама. Я смогу встать на стремянку и нанести плавные мазки.
– Папа Павлуши твой сосед?
– Да, по лестничной клетке. Шмит. Я дойду до триста девятой комнаты.
– Вы не хотите со мной сближаться? Почему?
– Я вольно себя веду, потому что каждые две недели у меня чрезвычайная ситуация. Экстремальные условия и негласный совет не тратить время. Шесть прыжков с парашютом в год. Мои обращения не имеют значения. Умозаключение моих музыкальных родителей: тебя не убили, сама убьешься, сумасшедшая. За себя и за Витю. У меня отпуск. Я отдыхаю. Развод к лучшему, если лор Димка отдаст мне сервиз. Он не захочет брать кредит и батрачить на банк. Какую-нибудь Люсю найдет, которую не надо ждать. Может уже с ним. Она будет смотреть ему в рот. Нет, в ухо, – Она цокнула языком. – Мне неинтересно. Если бы у Димы из уха язык высунулся, я б его отрезала. Мы б попали в журнал им. Н. И. Пирогова и прославились.
– Ты юмористка, – Роман улыбнулся.
– Не обманывайся. Зачем тебе со мной сближаться. Я лечу разных пациентов. С учетом твоих финансов за обследования и медицинские анализы, по уровню обеспеченности я далека от тебя как…
– Попалась. Расслабилась и попалась, – Роман ее поцеловал. Ее верхняя губа, с не выраженной ложбинкой его привлекала. Анна мешкала, Роман ее целовал и разворачивал на руках. Она обняла его ногами и зацеловала сверху:
– Дурочки не целуются с симпатичными брюнетами. Который побрился. У тебя стресс. Видел змейку?