Яко помниши его
Шрифт:
И так он сидел до поздней ночи.
2
Максвелл Робертсон был главным держателем акций "Ю. С. Роботс" и в этом смысле контролировал фирму. Его наружность никак нельзя было назвать впечатляющей. Средних лет, низенький и плотный, он постоянно жевал правый угол нижней губы, когда был взволнован или раздражен.
За два десятилетия общения с правительственными чиновниками он научился обращаться с ними: был мягок, уступчив, улыбчив и всегда умел выиграть время. Но чем дальше, тем больших усилий это требовало от него, и в основном из-за Гуннара Эйзенмата. В системе Глобальной Экологической Охраны, за последнее столетие забравшей в свои руки власть, уступающую разве
Эйзенмат был высоким человеком с грубо вылепленным печальным длинным лицом. На универсальном языке он разговаривал с заметным американским акцентом, хотя ни разу не бывал в Штатах до своего назначения на должность.
– Мне кажется, что все совершенно ясно, мистер Робертсон. Не вижу, в чем затруднение. Продукция вашей компании всегда сдавалась в аренду и никогда не подлежала продаже. Если взятая в аренду собственность фирмы на Луне больше не нужна, вы обязаны забрать ее и отправить в другое место.
– Конечно, Охранитель, но куда? Мы не можем привезти роботов на Землю без разрешения правительства, это противозаконно, а в разрешении нам отказано.
– Но ведь они вам здесь и не нужны. Отправьте их на Меркурий или на астероиды.
– И что мы будем там с ними делать?
– Изобретательные сотрудники вашей фирмы наверняка что-нибудь придумают.
– Это означает огромные убытки для компании, - покачал головой Робертсон.
– Боюсь, что так.
– Судя по всему, Эйзенмата это ничуть не трогало. Насколько я понимаю, в последние годы финансовое положение компании вообще не блестяще.
– В основном из-за ограничений, навязанных правительством, Охранитель.
– Будьте реалистом, мистер Робертсон. Вы же знаете, как растет предубеждение общества против роботов.
– Ошибочное предубеждение.
– И тем не менее. Возможно, лучший выход - ликвидировать компанию. Это не более чем совет, конечно.
– Ваши советы стоят иных приказов, Охранитель. Должен ли я напомнить, что наши Машины сто лет назад помогли преодолеть экологический кризис?
– Уверен, что человечество благодарно им, но прошло уже столько лет... Теперь мы живем в согласии с природой, хотя и терпим из-за этого известные неудобства. А прошлое покрыто мраком.
– Вы хотите сказать, у фирмы в последнее время нет никаких заслуг перед обществом?
– Можно выразиться и так.
– Но вы же не считаете, что компания должна быть ликвидирована немедленно? Это будет настоящий крах. Нам нужно время.
– Сколько?
– Сколько вы можете дать?
– Это от меня не зависит.
– Мы здесь одни, - вкрадчиво проговорил Робертсон.
– Не стоит играть в эти игры. Сколько времени вы мне можете дать?
Эйзенмат сделал вид, что усердно подсчитывает что-то про себя.
– Думаю, у вас в запасе около двух лет. Буду откровенным:
– Значит, два года, - тихо промолвил Робертсон.
2а
Робертсон остался один. Думать ему было не о чем, и он предался воспоминаниям. Уже четыре поколения Робертсонов стояли во главе компании. Никто из них не был роботехником. Специалистами были Лэннинг и Богерт и конечно же, в первую очередь, Сьюзен Кэлвин, которая преобразила фирму, придав ей нынешний размах. Но четыре Робертсона, несомненно, создавали все условия, необходимые для работы.
Если бы не "Ю. С. Роботс", в двадцатом веке неминуемо разразилась бы непрерывно углубляющаяся экологическая катастрофа. Кризис был предотвращен только благодаря Машинам, которые искусно провели целое поколение людей через отмели и пороги истории.
И за это ему дали два года. Что можно сделать за два года, чтобы преодолеть непобедимое предубеждение человечества? Неизвестно.
Харриман обнадеживал его, намекая на какие-то новые идеи, но не вдаваясь в детали. А если бы и вдавался - Робертсон наверняка ничего бы не понял. Но что может сделать Харриман? Как вообще можно бороться со стойким отвращением человека к имитации? Никак...
Робертсон погрузился в дрему, но и во сне не дождался озарения.
3
– Теперь ты знаешь все, Джордж Десять, - сказал Харриман.
– Ты изучил все, что мне казалось имеющим хоть какое-то отношение к проблеме. В твою память заложен такой объем информации о человечестве, его обычаях, его прошлом и настоящем, что ты теперь гораздо более сведущ в этих делах, чем я или кто-либо из людей.
– Похоже на то.
– Как ты считаешь, нужно тебе что-нибудь еще?
– Что касается информации, я не вижу особых пробелов. Возможно, за ее пределами существуют явления, о которых я даже не догадываюсь, - трудно сказать. Но это неизбежно, независимо от того, насколько широкий круг информации мне удастся охватить.
– Ты прав. К тому же у нас нет времени для безграничного расширения твоих познаний. Робертсон сказал, что нам отпущено всего два года, и четверть одного из них уже позади. Ты можешь посоветовать что-нибудь?
– В данный момент не могу, мистер Харриман. Я должен оценить информацию, и для этого мне понадобится помощь.
– Моя?
– Нет. Не только ваша. Вы - человек, к тому же высокой квалификации, и любое ваше мнение для меня частично будет иметь силу приказа, подавляя, таким образом, мои рассуждения. По той же причине я не хочу помощи от людей, тем более что вы сами запретили мне общаться с ними.
– Но в таком случае, Джордж, какой помощник тебе нужен?
– Робот, мистер Харриман.
– Какой робот?
– Из серии ДжР. Я ведь десятый из них.
– Но предыдущие модели были экспериментальными и оказались бесполезными...
– Мистер Харриман, существует Джордж Девять.
– Да, но от него тебе мало проку. Он слишком похож на тебя, если не считать отдельных недостатков. Из вас двоих ты более универсален.
– Я в этом не сомневаюсь, - совершенно серьезно сказал Джордж Десять, кивнув головой.
– И все же: стоит мне начать мыслить в определенном направлении, тот факт, что именно я выдвинул идею, мешает мне отвергнуть ее. Если бы я мог, развив какую-то мысль, поделиться ею с Джорджем Девять, он бы взглянул на нее со стороны и, свободный от авторского пристрастия, увидел бы изъяны и слабые места, которые ускользают от меня.