Якоб Бёме

Грицанов Александр Алексеевич

Специалисты-энтомологи зачастую не могут удержаться от сравнения двух цивилизаций: Допуская безусловную недостаточность наших знаний о термитах и муравьях, нельзя все же не сравнить их жизнь с нашей. Здания, агломераты городов все более напоминают ульи, термитники, муравейники. Мы стремимся к такой же дисциплине и организации труда. Правда, среди термитов и муравьев попадаются пьяницы и лодыри, но общество их быстро «перевоспитывает» или уничтожает…

Согласно Якобу Бёме, потомки Адама в процессе падения теряют человеческий облик, все более напоминая, физически и психически, различных представителей животного царства: Люди-жабы, люди-крысы, люди-пауки, сколько их вокруг! И станут люди холоднее жаб и хитрее пауков. И далее у Бёме пассаж, более понятный сейчас, нежели в XVII

в.: И обретет человек муравьиный лик и скажет: нет бога и богов, а есть соломинка на спине. И хорошо бы нагрузить этой соломинкой чужую спину… [31].

Бёме вполне современен и в XXI в.: язык символов универсален и идеально пригоден для самых впечатляющих интерпретаций и истолкований. Тем более, что — действительно — его прозрения предостерегают от печально-неизбывного удела человечества в перспективе даже не ближайших веков, а тысячелетий.

БЁМЕ И ТРАДИЦИИ ТЕОСОФИИ

Если вселится в человеческую волю Бог, она хочет и шествует, как хочет Бог. Если вселится сатана, она желает и шествует, как хочет сатана, и не от ее решения зависит, к какому обитателю идти или кого из них искать, но сами эти обитатели спорят за обладание и владение ею.

Мартин Лютер

Все сословия исходят из одного источника; откуда же могло явиться в Царстве Христа благородное сословие и крепостное? Где начало тому? В гордости и своеволии.

Я. Бёме

Хотя божественное сверхприродное познание исходит от Бога, но оно осуществляется не без человека, а в человеке, с человеком, из него и благодаря ему.

Я. Бёме

Теософия как версия эзотерического знания Нового времени. Служители и адепты Храма Науки, обещавшие планете в конце XIX в. избавление от всех бед (как материальных, так и социально-духовных), оказались не способны достичь этой цели: слишком сложной оказалась эта задача, не могущая быть разрешенной столь ограниченными средствами. Наука в своих наиболее амбициозных формах превратилась в собственную противоположность:

— физика, «за исключением мелких недоделок» построившая к началу XX в. глобальную «модель вселенского мироздания», обернулась Хиросимой;

— социология, исходно убежденная в собственной способности обеспечить человечеству «всеобщее счастье» и сформулировавшая его достижение в качестве собственной главной цели, обернулась механизмом для одурачивания людей посредством утверждения ангажированных «замеров» и искусственного создания / «накручивания» политических рейтингов;

— биология, стремившаяся доказать коренную противоположность божественной природы и сущности человека, трансформировалась в «магию клонирования», всерьез угрожающую самим нравственным основаниям существования человеческого рода.

Проблема здесь не только в том, что Наука как особый институт дискредитировала себя: потерпели фиаско ее амбиции монополизировать отношения людей с окружающим миром и с собственно человеческой сутью. Появилась реальная возможность для культурной реабилитации тех культурных феноменов, которые — на протяжении доминирования в западном обществе бескомпромиссно жесткого и жестокого клана Ученых — были почти полностью или частично вытеснены на маргинальную обочину духовной жизни.

Утверждение науки в качестве важнейшего основания западной культуры в XVIII–XIX вв. происходило далеко не так бесконфликтно, как можно представить из ее собственной официальной истории. Торжество научных подходов к осмыслению общества и человека, экспансия научной рациональности, вытеснение иных — не столь жестко выстроенных — способов интеллектуальной деятельности встречало довольно жесткое противодействие. Тем не менее, вплоть до окончания Первой мировой войны, в ходе которой все новейшие достижения науки были применены для уничтожения людьми себе подобных, ее авторитет казался абсолютно незыблемым. Наука вытеснила на периферию духовных мод все иные виды постижения мира. Жертвой подобных процессов в первую очередь выступили религиозный и эзотерический типы рациональности в культуре. Усилиями амбициозных служителей культа Науки за бортом были оставлены все предшествующие системные попытки осуществить осмысленные процедуры бого-

и человекопознания: как в формате религиозной теологии и богословия (непосредственным развитием которых выступало мировоззрение Беме), так и в варианте традиции герметизма — оккультизма — эзотеризма (одной из базовых разновидностей которого выступает современная теософия, одним из основоположников каковой часто именуют Бёме).

Религиозное мировоззрение поддерживалось на Западе усилиями более-менее сохранившего свои позиции католичества и протестантства (православие в первой половине XX ст. не выдержало идейно-идеологического прессинга со стороны богоборческого режима большевиков в СССР). В то же время удел адептов тайноведения, эзотерического мышления оказался в первой половине XX в. более замысловатым, хотя и не менее трагичным. Известны попытки как коммунистического НКВД, так и гитлеровской тайной полиции (гестапо) поставить под свой контроль хранителей традиции скрытого знания. И. Сталин и А. Гитлер никогда не забывали о необходимости искать тайную страну Шамбалу: лишь установление прочного контакта с ее обитателями гарантировало, по мнению многих маргинальных экспертов в Москве и в Берлине, прочный контроль над разрушительными силами общественной динамики.

В современной культуре в содержание понятия «эзотерика / эзотеризм» традиционно включают такие феномены, как герметизм, оккультизм и собственно теософию.

Истоки эзотерического мировидения Бёме: герметизм, гностицизм [40; 54]. Гермес Трисмегист (греч. Trismegistos, «Трижды великий») — имя, данное античными греками Тоту (Дхути) — древнеегипетскому богу мудрости и письма, отождествленному ими с собственным богом Гермесом. Первоначально это (или подобное) имя носил некий маг и ученый эпохи додинастического Египта (середина 3 тысячелетия до н. э.), возможно, жрец культа лунного бога, позже сам объявленный богом. Центром лунного культа Гермеса-Тота был г. Гермополь. Позже к Гермесу Трисмегисту как к ученому, обладателю тайного знания, обращались гностики — приверженцы легендарного учения, противостоявшего идеологии раннего христианства — гностицизма.

Климент Александрийский (III в.) считал Гермеса Трисмегиста автором 42 трудов астрологокосмографического и религиозного содержания. В греческих и латинских изложениях до нас дошли: «О природе богов», «Пимандр, или О могуществе и мудрости Божией» и знаменитая «Изумрудная скрижаль». Гермес Трисмегист считается предтечей гностицизма, герметизма, алхимии, учения тамплиеров, масонства и др. Ему, в частности, приписывается авторство «Кибалиона» — основы мудрости герметизма.

Теологические сочинения Гермеса Трисмегиста представлены 17 трактатами Corpus Негтеticum. Его теологическая доктрина проиграла в идейном соперничестве с христианством, но естественно-научная доктрина под его именем господствовала вплоть до эпохи Просвещения и дожила до XXI ст. в виде астрологии и Доктрины соответствий. Сравнительно точно можно датировать лишь самую древнюю известную редакцию астрологической «Книги Гермеса» (по положению большинства звезд из ее каталога): 130 — 60 гг. до н. э., а также первую и вторую книги «Герметического свода»: соответственно I–III и IV вв.

Космогонические и теогонические элементы учения Гермеса Трисмегиста восходят к временам авестийской книги «Дамдад-Наск» (около 500 г. до н. э.) или являются еще более древними. Большинство же герметических фрагментов дошло в списках, переводах и пересказах, поэтому их точная датировка не представляется возможной.

Соответственно, под герметизмом принято понимать систему философско-религиозных воззрений, содержащихся в более чем 40 греческих, арабских и латинских трактатах, восходящих к Гермесу Трисмегисту. Тексты герметизма содержали изложение взглядов платоников и пифагорейцев, касающиеся возникновения мира, Бога и Его эманаций в природе, проблем сотериологии и эсхатологии (основные компоненты — алхимия и астрология).

Герметизм как особую версию знания о мире и человеке принято подразделять на высокий (теология, философия) и низкий (естественно-научные произведения: магия, астрология, алхимия). Высокий герметизм — это, во-первых, «Герметический свод», т. е. трактаты, дошедшие на древнегреческом языке, на котором они, судя по игре слов, и были написаны; во-вторых, диалог «Асклепий» — латинский перевод книги, известной также в коптском варианте; и, наконец, фрагменты учения Гермеса Трисмегиста, дошедшие в цитатах или изложении Стобея, Лактанция и других христианских авторов.