Якудза, или Когда и крабы плачут
Шрифт:
– Что, случилось чего?
– Может случиться, – процедил Камышев и так же не очень понятно пояснил: – Союз-то наш намечается тройственный: мы, якудза на Хоккайдо, да еще клан Хана, который держит в Пусане рыбный порт и весь икорно-рыбный рынок. И если я совершенно спокоен относительно якудзы, то этого не могу сказать о корейской братве. Чувствую только, что в Пусане что-то идет не так, а вот что конкретно – сказать не могу. Оттого и приходится поспешать, пока корейцы не стали менять условия договора.
– А что, возможно и такое?
– Господи, Антон, здесь возможно всё.
–
– Считай, что угадал. – Камышев замолчал, нервно отстукивая пальцами по зеркальной глади столика, но ему, видимо, надо было выговориться, и он взорвался словами: – Мне бы самому смотаться в Пусан, да грехи не пускают.
– Чего так?
– Да оттого, что в городе объявился столичный важняк из Следственного комитета. Копает по Ложникову.
– Господь с тобой, Роман! – сотворил удивленное лицо Крымов. – Да впервой ли тебе их видеть, этих самых важняков?
– Согласен, не впервой. Но этот уже успел побывать в Вакканае, где он общался с полицейскими из Иностранного отдела, и, судя по всему, его там нагрузили по полной программе. К тому же я навел о нем кое-какие справки в Москве и должен сказать тебе, что это еще тот волкодав. – Он с силой потер виски, и было видно, как дернулась нервным тиком его щека. – Так что сейчас я должен оставаться на хозяйстве.
– На случай возможной блокировки московского гостя?
– Судя по всему, к этому дело идет.
Сейчас бы самое время поинтересоваться, с чьей помощью предполагается блокировать действия следователя по особо важным делам Следственного комитета, но это вызвало бы подозрения, и единственное, что мог в данной ситуации сделать Седой, так это пробормотать сочувственно:
– Ситуация серьезная, так что можешь располагать мной полностью, но и ты меня должен понять. После той встряски, которую мне устроил твой Сиська, так просто в Корею не мотанешься. Надо хоть какое-то время, чтобы привести себя в порядок. К тому же я едва ли успею войти в курс дела, а вести переговоры, не зная всей проблемы…
– Я уже все обмозговал, – успокоил его Камышев. – В Корею ты отправишься на траулере, причем не с пустым трюмом, а с морским гребешком, который возьмете у берегов Приморья, и пока будете идти до Пусана, кэп введет тебя в суть проблемы.
– Что, он тоже при делах?
– Да. К тому же это толковый рыбак, который уже лет двадцать уводит краба и морского ежа из-под носа погранцов и всю глубину вопроса знает не понаслышке.
– Ну, ежели так, тогда этот вопрос отпадает. Кстати, в Пусане меня встретят?
– Само собой.
– А ксива?
– Об этом можешь не волноваться. Все документы будут самые настоящие.
о. ХОККАЙДО, САППОРО
Еще днем с моря задул северо-западный ветер, накрывший порт брюхатыми черными тучами, а ближе к вечеру стал накрапывать холодный дождь, и когда Танака, глава подразделения семьи Ямомото в Отару, садился в машину, настроение у него было под стать погоде. И причина тому имелась серьезная. В кассу семьи, главный офис которой находился в Саппоро, надо было сдавать выручку за прошедший месяц, а сдавать практически нечего. Три тоненькие
Это его настроение, видимо, прочувствовал и сидевший за рулем Ито, шеф боевиков, на котором лежала ответственность за пополнение кассы семьи Танаки. Хмуро вглядываясь в ветровое стекло, он за всю дорогу не проронил ни слова, и только подъезжая к загородной вилле Ямомото, прохрипел простуженным голосом:
– Не расстраивайтесь, хозяин. Всё восстановится. Да и господин председатель должен понять ситуацию.
Покосившись на него, Танака лишь вздохнул обреченно. «Понять ситуацию…» Хорошо так говорить им, молодым и сильным, тем, кто влился в якудзу уже в нынешние времена, когда рушатся те устои, на которых триста лет держалась и крепла организация, и они, представители нового поколения, ни в грош не ставят традиции семей, наступая на пятки таким старикам, как он. А как быть ему, члену многотысячной армии, стаж которого уже перевалил за четверть века? Отойти на задний план, уступив свое место тому же Ито, или все-таки доказать Ямомото, своему названому отцу, что он еще в состоянии овладеть ситуацией, а нынешний облом с деньгами – это всего лишь временная неудача, которую можно будет выправить с подобающим якудзе достоинством?
Впрочем, все эти размышления были всего лишь хандрой, недостойной настоящего якудзы, и те, кто хорошо знал Танаку, даже представить себе не смогли бы, что он когда-нибудь опустит руки.
Поставив машину на парковочной площадке, Ито предупредительно открыл дверцу и согнулся в поклоне. В это же время распахнулись высокие, из кованого железа ворота и охранники Ямомото также склонились в учтивом поклоне, пропуская посетителей в ухоженный сад, в глубине которого просматривалась выстроенная на старинный японский манер одноэтажная вилла главы семьи. Подразделение, которое возглавлял Танака, было одним из ведущих в многочисленной семье Ямомото, и само собой, что глава клана требовал к себе положенного уважения и почтения.
Мысленно настраиваясь на предстоящий разговор, Танака даже не обратил внимания на усилившийся дождь, и только когда поднялся на крыльцо, сделал знак своему шефу боевиков, чтобы тот следовал за ним. В дверном проеме его встретил с учтивым поклоном один из тех юных представителей якудзы, которые обслуживали этот великолепный дом, и глава семьи прошел в просторный зал, на дальней стене которого светилась эмблема семьи Ямомото, а под ней его ждал в кресле и сам пятидесятилетний якудза, переживший все падения и междоусобные войны его клана, оттого, видимо, наполовину облысевший, но все еще сохранивший гордую посадку головы и пронзительный взор черных глаз.
Согнувшись в учтивом поклоне, Танака приблизился к председателю и лишь после этого позволил себе поздороваться сначала с ним, а потом уже и с его помощником, который стоял по правую сторону от кресла. Попросив принять от них деньги в кассу семьи, он сделал знак рукой, и Ито протянул советнику три пачки иен. Приближался самый неприятный момент, и Танака, от которого не ускользнул недоуменно-вопросительный взгляд Ямомото, брошенный им на купюры, тут же решил опередить вопрос, который следовало ожидать: