Ямата-но Орочи

Чудинов Халег

— Надо же, как быстро, — произнес вновь парящий в воздухе Ооцуцуки. — Понятно, понятно... Вот кто здесь настоящий монстр.

— Сочту за комплимент, пожалуй, — перебирая пальцами на рукояти Кусанаги, ответил я.

Я точно должен был поразить его первой атакой, скорость Тенсо в момент моей материализации даже близко не была околосветовой, но все равно это были километры в секунду. Я целился в Ооцуцуки и ворвался в атмосферу гребаным живым метеоритом. А он увернулся. Или какая-то техника, вроде Изанаги? У этого Ооцуцуки нет Шарингана, но у него странные глаза. Был Бьякуган,

а сейчас что-то вроде Риннегана. Может, иное додзюцу? В любом случае, это лишние хлопоты. Хотя сам противник не выглядит столь же сильным, как Исшики. Пока не буду рисковать остальными телами. Однако с проблемой нужно разобраться. Договориться? Опасно, нет доверия и нет данных. Ликвидировать? Опасно, пусть сейчас не видно его напарников, но он не один. Проклятье! Мне сейчас совершенно ни к чему вмешательство Ооцуцуки. Нужно время.

Тогда выбор очевиден.

— Ладно, я монстр и демон, — хорошо хоть этот Ооцуцуки не пытается что-то там вещать про мое прошлое и все такое прочее. — А ты-то кто и зачем явился?

— И ты называешь меня невежественным? — вновь оскалился пришелец. — Эта планета просто кишит зарвавшимися сорняками, не так ли? Я Ооцуцуки Урашики, я занимаюсь расследованиями.

— Ясно. Так, значит, к нам явился ревизор, — улыбнулся я внезапно пришедшей в голову аналогии. — И вне зависимости от мира и времени — это пренеприятнейшее известие.

— Ха! По-твоему, это забавно? — крутанув в руках алый шест, спросил Ооцууцки. — Впрочем... Кажется, здесь я узнал достаточно. Так что мне пора уходить.

Цвет Риннегана Урашики внезапно сменился с синего на красный, на кругах которого появились узелки томое. За его спиной распахнулась неровная черная дыра в пространстве, теряющаяся на фоне темного, усыпанного едва видимыми звездами неба. Йомоцу Хирасака, надо полагать, Склон Мира Мертвых — аналогичную технику использовала Кагуя. Мои глаза не дают шанса мне рассмотреть, как Ооцуцуки сотворил эту технику, но сендзюцу и Кецурьюган позволяют понять, как она работает. По сути, сам принцип перемещения не сильно отличается от иных пространственно-временных техник. Перемещение по границе этого мира и загробного. Да, глядя на эту технику, все становится более очевидным.

Я качнул головой, открыв путь природной энергии и опустив преграды на пути своей чакры.

Шичи Тенкохо!

— Не помню, чтобы я разрешал тебе уходить, — белое пламя вспыхнуло вокруг моего тела, рука метнулась вперед, сминая пространство.

По черному зеву портала пробежала сеть трещин. Техника смялась и пропала в искажениях, подобных тем, которые возникли, когда я пробивал пространственную трещину для перемещения с Земли на Луну. По сути, я использовал ту же технику. Пожалуй, по аналогии с Ёомоцу Хирасака назову ее Йомидзи — путь в страну мертвых.

— В тебе опасная сила, — прожигая меня взглядом вновь посиневших глаз, заметил Урашики. — Впервые вижу, чтобы чакру использовали так.

— Я устал задирать голову при разговоре с тобой. Что за дурная привычка смотреть на всех свысока? Спустись уже на землю.

Корью!

По лунной поверхности прокатилась волна, — невидимая сила вминала песок и раскалывала в порошок булыжники. Внезапно выросшее притяжение сорвало Урашики с места. Он удивленно выдохнул, когда сила Корью

впечатала его в серые скалы. Но устоял на ногах. От стоп Ооцуцуки в камнях начала ветвиться сеть трещин. К счастью, Котоширо успел эвакуировать шиноби.

— Существа на этой планете такие забавные, — с некоторым напряжением в голосе сказал Урашики. — Не только чакра, но и техники странные. Ты сам-то понимаешь, какая мощь в твоих руках?

— Когда-нибудь узнаю, — заверил я Ооцуцуки.

— Это вряд ли. Потому что эта чакра нужна мне.

И после этих слов он пропал в синей вспышке. Хирайшин. Откуда?.. Я рванул в сторону. За спиной свистнул прорезанный чужим оружием воздух. Снова вспышка — лезвие Кусанаги со звоном встретилось со стремительно мелькнувшим крючком. Успел поставить дзюцушики на меня? Да еще и удочкой дерется какой-то. Все страньше и страньше.

Тенсо!

И снова вспышка и стремительная атака. Все-таки на мне метка Хирайшина. Ладно, тогда отступать пока не стоит. Следующий удар алым шестом скользнул по клинку. В отличие от Исшики, Урашики, по крайней мере, неплохо владеет своим странным оружием. Но он не знает о сендзюцу. Я буквально кожей чувствую, как конец алого шеста изгибается, стремясь пронзить меня. Ток сенчакры вокруг тела уплотняется — толчок. Ооцуцуки отшвырнуло от меня назад. Кусанаги в моих руках вспыхнул лазурью, удлиняясь и пронзая пустоту, в которой плавно парили бумажные журавлики. Техника Замены, значит. Судя по движению чакры — это додзюцу. Как-то странно.

Рывком ухожу в сторону. Позади поверхность просто взорвалась, когда в нее врезалось множество алых снарядов. Рывок — тело прорывается сквозь воздух. Урашики почти успел уклониться, но аура сенчакры расширяет возможности. Даже не коснувшись, удар ногой швыряет его вниз. Рывок — Кусанаги со звоном встречается со странным оружием Ооцуцуки. Несколько секунд я ищу брешь в его обороне, и провожу несколько десятков выпадов и блоков за это время. В целом видно, что практика у противника есть. Но скорость все же пониже моей. Если бы не эта палка-удочка, способная извиваться ужом...

Рука покрывается прочной чешуей — ловлю шест и с силой дергаю на себя. Руку ожгло болью, но не такой сильной, как при контакте с куройбо. Лазурный блеск Кусанаги — и моя рука сжимает уже пустоту. Противник словно телепортируется в сторону, ускользая и из захвата, и от выпада. Опять эта техника. Тогда поступим иначе.

Бьякко!

Хлопок одной ладонью сотрясает воздух, рождая тяжелые раскаты грома. Фигура призрачного тигра с грохотом проносится над лунной поверхностью, раскалывая скалы и разбрасывая в стороны тяжелые валуны. Но Урашики снова парит в воздухе — удар мимо. А вот молнии в его руках настораживают.

Корью!

Ооцуцуки снова срывает с небес повышенным притяжением. Успеваю вогнать Кусанаги в камень под собой. Сияющее лезвие легко пронзает скалы, которые тут же покрываются сотнями проросших острейших клинков. И снова все они прошли мимо. Нет. Это не Изанаги. И тот первый удар. Он успел увернуться, а не восстановился чудесным образом от него.

— Ну что, ты еще не успокоился? — мягко опустившись на землю меж клинков, спросил Урашики. — Просто сдайся уже и отдай мне свою чакру.