Ямата-но Орочи

Чудинов Халег

Стоп!

Рядом заинтересованно вскинул бровь Ооноки, когда в моих глазах вспыхнули багряные отблески. Я резко поднял руку, требуя тишины. Взор Кецурьюгана пронесся сквозь горы и леса, выискивая знакомые контуры чакры. Части моего сознания в джуиндзюцу требовали моего внимания — это чувство напоминало внутренний зуд, словно шестое чувство засвербело где-то в груди, оповещая об угрозе. Такое я испытываю не часто, и обычно оно бывает связано с моей непутевой старшей дочерью, которая не была шиноби, не могла достойно постоять за себя, но постоянно влипала в неприятности. Но теперь угроза нависла на той, которую я всегда считал способной справиться

с любыми проблемами.

Додзюцу настигло Микото, время растянулось, когда мое сознание впилось в запечатленную Кецурьюганом картину. Алая громада Сусаноо Микото тяжело опустилась на колени. Вокруг тела шиноби Ивы и животных, вперемешку с бледными останками Зецу. Перепаханная земля напитана кровью, бой был тяжелым, но силы коалиции смогли отступить. Правда, лишь благодаря Микото, которую осаждали аж трое призванных мертвецов. Но хуже всего было наличие еще одного Сусаноо, синего цвета.

И где, спрашивается, Фугаку и Юко, которые должны были быть с Микото?

Холодок пробежал по моему телу, всплеск гормонов ускорил восприятие и вызвал внутренний зуд от рвущейся на волю энергии.

Тенсо!

Вспышка молнии на миг затмила взор, тело пронзила боль, сменившаяся зудящим онемением от исцеления. Чакра рвется наружу, руки подхватывают воздух и природную энергию, чтобы разметать их в стороны.

Экикё: Хантен!

Тайдзюцу разбило на мелкие искры последние всполохи перенесшей меня молнии, резкие хлопки воздуха поглотили треск грома. Без кругового обзора Бьякугана контролировать технику сложно, но она обернула вспять цепь из четырех Ясака но Магатама. Сотканное из синей чакры оружие со зловещим гудением разрубило воздух и врезалось в высящеюся надо мной громаду Сусаноо.

Краем глаза замечаю стремительную тень. Пара зловещих огоньков мелькнула в воздухе, словно брошенные кем-то угольки. Сознания коснулась чужая воля, по телу прокатилось пламя, опаляя кожу. Иллюзия! Но запах паленых волос был реален. Очередной оборот Хантен. Почва под моими ногами потекла и скрутилась, подхваченная техникой. Волна тайдзюцу охватила пространство вокруг, сминая деревья и камни. Атаковавшая меня тень сломанной куклой подброшена вверх.

Внезапный толчок сбивает меня с ног и сметает назад. Чуть ли не слышу, как от чудовищной силы удара рвутся внутренние органы. В глазах на миг потемнело, регенерация поспешно латает внутренние повреждения, без особого успеха пытаюсь выровнять полет, пропахивая ногами в земле борозды. В то же время чакра ожгла меридианы в пальцах.

Экикё: Джуёки!

В воздухе мелькнули яркой лазурью десять молний. Материализовавшаяся чакра сияющими спицами вонзилась в плоть трех людей и прошила насквозь пламенеющую фигуру Сусаноо. Я, наконец, смог стабилизировать свой полет и почувствовал, как сзади меня словно стена подперла. Знакомый разум и знакомая чакра позади меня. Микото. Ладонь ее Сусаноо осторожно подхватила меня и остановила мой невольный полет, позволив на мгновение отдышаться и оценить обстановку.

С глухим ударом на землю рухнуло одно тело. Пара сияющих лазурью спиц засела в груди и глазнице, пронзив Восьмые и Вторые врата Хачимон. Изломанная Хантен тень

с Шаринганом показала мне свое знакомое лицо. Шимура Данзо безвольной куклой замер на земле, разорванная плоть его воскрешенного тела была черна и словно слеплена из крупных хлопьев пепла, который слабо шевелился, но не спешил слиться воедино. Моя чакра в лазурных спицах разорвала циркуляцию энергии в мертвом теле, мешая его восстановлению. Я слишком часто сталкивался с Куройбо, чтобы не научиться делать что-то подобное самому, пусть и на основе Хонэнуки — техники владения мечом Хирамекарей из Киригакуре.

По паре спиц засели в телах Утатане и Хируко, сковав их мертвые тела. А вот остальные четыре без толку пропали в небесах, не задев того, от кого мне пришлось мчаться спасать Микото.

— Снимай печати, — оттолкнувшись от ладони Сусаноо Микото, приказал я ей. — Это лишь клон Мадары, но он не один.

— Поняла! — услышал я ответ, прозвучавший одновременно с хлопком ладоней.

Позади тяжко затрещали камни под ногами отступающего Сусаноо Микото. Я раздраженно встряхнул рукой — на коже вспыхнуло лазурью пламя. Через мгновение из чакры соткался образ обвивающего мое предплечье дракона. Мягкий толчок в сторону Хируко — техника Хибакари срывается с пальцев и набрасывается на медленно исцеляющийся труп, лавиной обрушиваясь на воссозданную Эдо Тенсей кейракукей и разрушая меридианы.

Похоже, Хируко успел поглотить одного из Белых Зецу и овладел Стихией Дерева, попутно умудрившись ощутить природную энергию и благодаря Стихии Тьмы вкупе с бессмертным телом даже в какой-то мере овладел сендзюцу. Из-за этого пронзившие его лазурные спицы не до конца сковали движения. Еще немного и вырвался бы. Но после Хибакари его рот распахнулся в беззвучном крике, исторгая облачко невесомого пепла, на искаженном яростью лице проступили глубокие черные трещины. Моя техника не убила Хируко, но поглотила его чакру и разрушила меридианы, заблокировав ток чакры и лишив возможности восстанавливаться. На какое-то время по крайней мере.

Одной мелкой проблемой меньше. Осталась проблема покрупнее.

— Неплохо для того, кто назвался Рюджином, — всполохи чакры Сусаноо медленно гасли, утопая в теле мягко приземлившегося на землю Мадары. — Отличить Древесный клон от оригинала сложно. Твои глаза сильны. Не думал, что кеккей генкай Чиноике способен на что-то подобное. Пусть его называли сравнимым с тремя великими додзюцу, но это всегда казалось мне лишь завистливым бахвальством.

— Мои глаза оказались недостаточно хороши, чтобы видеть твои тени в Лимбе, — внимательно следя за чакрой в противнике, ответил я.

Пытаться обмануть Мадару я счел излишним. Похоже, как раз его тень и нанесла мне удар, прошедший сквозь Экикё: Хантен. Очевидно, что я его пропустил и вообще не ожидал. Особенно очевидно для кого-то с таким боевым опытом, как у Мадары, и с его Шаринганом. А именно Шаринган пока горел в одном из глаз Древесного Клона.

— Ты слишком много знаешь, Рюджин, — мое заявление о Лимбо заставило Мадару на миг замереть и быстро стрельнуть взглядом на Микото, которую я закрывал собой. — Ты не был удивлен Риннеганом. Тебя не удивила моя Стихия Дерева. И теперь ты говоришь о Лимбо. Впечатляет.