Ямата-но Орочи
Шрифт:
— Проклятье… — раздраженно поправляя одежду, выругалась Цунаде. — Да будь он проклят. Они! И Орочимару, и Мадара!
— У нас уже нет времени что-то решать, — мрачно проскрипела Шима.
Джирайя оглянулся на старейшину Мьёбокузана и посмотрел в направлении ее взгляда. И расстроенно выдохнул. Печать Расы оказалась слишком слаба для Мадары. Золотая пирамида вновь пришла в движение. Ее ровные грани задрожали и поползли вверх, стекаясь к вершине. Там уже собрался приличных размеров шар, и он продолжал увеличиваться. Линии джуиндзюцу рвались и пропадали. Струи золотого песка стягивались к шару все быстрей и быстрей. Пока оставшаяся масса
Сквозь шелест оседающего песка до ушей Джирайи донесся дикий смех.
— Хорошо! Вы неплохо танцуете!
Голос Мадары был полон какой-то звериной радости. Он продолжал гордо стоять на голове древесного голема. У которого прямо на глазах отрастала новая рука. Учиха довольно посмотрел на шиноби и небрежно стряхнул с себя остатки брони, оголив полностью торс. Джирайя невольно сощурился и похолодел, увидев то, что открылась его взору.
— Цуна, это же… — сказал было Отшельник, но не успел завершить фразу.
— Дедушка! — с выражением полнейшего ошеломления на лице воскликнула Цунаде. — Значит, так ты получил его силу?!
— Я получил больше, чем его сила, — небрежно ответил Мадара. — Хотя объяснять мошкам разницу между быком и слоном бесполезно — для них они оба велики. Вы неплохи, но никто из вас не дотягивает до Хаширамы. Ты его внучка, твоя техника регенерации даже получше будет, смогла восстановиться после уничтожения половины тела. Впечатляет. Но это лишь ухищрения немощного существа, пытающегося достичь совершенства божества. Хотя вы можете меня развлечь. Кажется, среди вас всего двое Каге… Ха! Но ими назваться достоин каждый из вас.
— В Унии Каге теперь уже не отличаются силой, — презрительно фыркнул Ооноки. — Каге там называются кто ни попадя.
Слова Цучикаге развеселили Мадару:
— Ха-ха! Похоже, это помогает вырастить неплохих ниндзя. В таком случае… — последние песчинки золота упали на шар над головой древесного голема, и Мадара небрежно отбросил его в сторону. — Учиха Мадара позволит вам испытать его истинную мощь. Осознайте всю свою беспомощность передо мной!
Тишина, в которой были произнесены эти слова, оборвалась грохотом рассыпающейся горной гряды, в которую угодил шар из золотого песка. Однако Джирайя уже почти не обратил на это внимания. Куда больше его беспокоило то, какая волна сакки пронзила его тело. Он сжал руки, чтобы подавить невольную дрожь. И с невольным трепетом наблюдал, как вокруг Мадары растет почти темно-синяя, почти черная тень. Громадная фигура, словно скрытая плащом, который закрывал собой почти все, оставляя лишь щель, сквозь которую были видны провалы пустых глаз.
— Завершенное Сусаноо!
Джирайя краем глаза заметил, как опускаются руки Ооноки с безмолвным ужасом взирающего на гигантскую фигуру перед ними. И, самое отвратное, Джирайя сам разделял чувства Цучикаге. Фукасаку и Шима были правы. Мадара, может, и не так силен, как Ооцуцуки, с которым им пришлось встретиться. Но это было слабым утешением. Мадара все равно был чудовищно силен. И его техники — он явно умел пользоваться своей силой!
— Другие Учиха на такое не способны, — хмуро заметила Цунаде.
—
И, словно в ответ на ее слова, Сусаноо Мадары скинуло свой покров. Как бабочка из куколки, из-за пропавшего плаща показалась исполинская фигура крылатого четырехрукого тенгу в носатой маске.
— Что за чудовищная чакра? — с отвращением спросил незаметно приблизившийся вместе со своим братом на платформе из черного песка Третий Казекаге.
— Уровень его техник совершенно иной, — пораженно прошептала Цунаде. — Я испытывала такое лишь однажды… Неужели мой дедушка мог сражаться с ним?
— Я уже говорил, что единственный, кто был способен остановить меня ранее — это Хаширама, — прозвучали полные холода слова с небес. — Но, к сожалению, он уже мертв. Мне интересно было бы посмотреть, на что способен Орочимару и та его девчонка. И мне наверняка еще выдастся случай. И как же вам повезло, — неуловимое движение рук исполинского Сусаноо, и сотканный из чакры меч с тяжелым щелчком покидает ножны, — в Вечном Цукиёми вам не придется переписывать карты.
Огромный клинок вспорол пространство. Слишком стремительное движение от столь исполинского существа. Джирайя мог поклясться, что слышит гул разрываемого воздуха. Мозг стремительно прокручивал варианты, как спастись от этой атаки. Потому что даже если она нацелена не на них, то заденет все равно всю округу. Однако удар не был завершен. С треском земля неподалеку от Сусаноо разверзлась. Куски скал брызнули в стороны, выпуская рвущиеся из глубин древесные руки.
Клинок Сусаноо замер, зажатый меж двух древесных ладоней. Но Джирайя все равно присел, когда на них налетел порыв ветра от остановленной атаки. Несколько секунд над землей разносился надсадный скрип сминаемого дерева и треск скал, пока Мадара не выдернул резким движением клинок из захвата.
— Ты все-таки явился? — Джирайя мог поклясться, что слышит в голосе Мадары удовольствие, которое, впрочем, вскоре сменилось разочарованием. — Или отправил только клона? Твоя техника клонирования необычна, но в тот день вслед за мной в Коноху вернулся другой Орочимару. Даже сменив внешность с помощью Мокутона, ты не обманешь эти глаза.
— Любое из моих тел настоящее, Мадара, и в каждом из них я.
По спине Джирайи пробежал холодок, когда прозвучали эти слова. Но не от их тона или чего-то подобного. Просто он, в режиме Отшельника, не мог до последнего момента ощутить присутствие еще одного человека в такой близости от себя. И человека ли, вообще? Орочимару явился словно тень. Это и значит быть Хакуджа Сеннином? Быть с природой одним целым, с самим этим миром, как и Огама Сенин.
— Вовремя ты, Рюсей-доно, — постучав кулаком по пояснице, мрачно сказал Цучикаге. — Но не пропади ты в самый неподходящий момент, было бы лучше.
— Не проси невозможного. Даже мне сложно справиться со всеми его, — Орочимару кивнул в сторону Мадары, — клонами.
— Так он еще и чакру разделил на клонов, — совсем уж мрачно вымолвил Раса, внимательно наблюдая за громадой Сусаноо.
— Хорошо, что мы сами сражались с настоящим Мадарой, а не с его клоном. Не суметь справиться даже с подделкой, было бы совсем позорно, — скривился Тенрай.