Ян и Инь 4. Чужой, среди своих
Шрифт:
Я перевёл взгляд дальше, любуясь открывшимся видом. Я смотрел вдаль, прикидывая предстоящий маршрут и предполагая, куда дальше решит двинуть войска Дамдин. В принципе, вариантов было не так много. Как я понял из рассказа испепелённого чиновника, отсюда шли дороги к двум другим крепостям. Куда решит выдвинуться посланник Хана, было для меня загадкой. Но он вряд ли разделит армию на две части. Не так уж много воинов отправилось в этот набег. И я сильно сомневался, что мы сможем продвинуться хоть сколько-нибудь далеко. Для этого надо раз в десять больше людей, если не больше. Хотя, может я
Моё внимание привлёк поднимающийся вдалеке столб дыма, из-за расстояния похожий на ниточку. Я вспомнил всё, о чём успел рассказать ханец, и понял, что дым поднимался примерно в том месте, где должна располагаться одна из крепостей. И если это действительно она, то вторая должна быть примерно…
Я посмотрел в нужную сторону и понял, что столб дыма появился не просто так. Там тоже поднималась тоненькая ниточка, устремляющаяся к облакам.
— Эй, Акамир! — я привлёк внимание приятеля. — Глянь туда. Ты тоже это видишь?
— Дым? — спустя пару секунд уточнил Акамир. — Да ещё и не один. Ещё вон там и там? — он поочерёдно указал на замеченную мной «ниточку» и ещё куда-то дальше.
— А ещё в той стороне! — добавил Зовид, ткнув пальцем в другую сторону. — Это сигнальный дым!
Я не видел, на что там указывал наш Филин, но в том, что он что-то увидел, даже не сомневался. С чем, с чем, а с остротой зрения у него был полный порядок.
— Но как? — пробормотал я себе под нос. — Даже если бы они послали гонца, он бы не успел добраться ни до одной из ближайших крепостей!
— Значит, дело не в нас?
— Не знаю, — я помотал головой и шагнул к люку. — Надо предупредить командиров.
И начну я, пожалуй, с сотника. Пусть лучше он будет тем, кто принесёт эту весть тысячникам. Мне же хватило прошлой беседы с Дамдином. И мне не понравилось, с какой лёгкостью он хотел меня казнить. Так что постараюсь лишний раз не попадаться ему на глаза. Но предупредить о сигнальном дыме всё же надо…
Глава 4
После того, как я рассказал Тугалу о столбах дыма, десятник чуть ли не бегом отправился сообщать о происшедшем по цепочке наверх. То, что к этой новости отнеслись серьёзно, можно было судить по тому, что менее, чем через час, на смотровой площадке было не протолкнуться от важных фигур.
Монголы не стали долго глядеть вдаль, тратя на это своё время. Я вообще не понял, для чего сюда поднялось столько людей. Могу только сказать, что увиденное им явно не понравилось.
— Надо было тоже разжечь костёр, — высказался один из командиров, кивнув головой в сторону сложенных у чащи, похожей на огромный очаг, куч веток, травы, сухих и сырых дров и даже костей животных. Для чего были нужны последние, я даже предположить не мог.
— Как давно вы увидели дым? — обратился к нам Нугай, который тоже был здесь.
— Примерно полчаса назад. Как только увидели, сразу побежали за десятником, — отчитался я, так как полутысячник смотрел прямо на меня.
— Даже если мы сейчас его разведём, то всё равно они уже должны были понять, что с крепостью что-то не так. Придётся учитывать, что о нас знают и, возможно, выдвинут навстречу нам войска
— Мы сметём их всех, сколько бы они не послали! — заявил высокий монгол, которого я видел среди тысячников. — Ханьцы — слабые воины. Вся их сила в количестве!
Я даже бровью не дёрнул, когда услышал такие слова. Мне было немного обидно слышать такое про свой народ, но я понимал, что в его словах есть определённая доля правды.
Ещё отец, когда он был жив, частенько рассказывал о стычках между разными провинциями. И по его рассказам, большая часть солдат представляла собой плохо вооружённый и оснащённый сброд. Да, именно так он и говорил. Я тогда ещё удивлялся, почему он говорит о воинах с таким неприкрытым презрением, но сегодня, столкнувшись впервые с солдатами, осознал, что его рассказы возникли не на пустом месте.
Мне было стыдно, что монголы, которых я считал и до сих пор считаю дикарями, захватили крепость так быстро и легко. Уверен, что будь на их месте русы, то войско Дамдина умылось бы кровью. Или, по крайней мере, потерь было бы больше.
Также я понимал, что так легко будет не всегда. Впереди нас будут ждать десятки битв, и не всегда нашими противниками будут плоховооружённые и необученные вчерашние крестьяне, способные с трудом тыкать копьями в сторону врага.
У отца, например, был отряд воинов, которые постоянно тренировались. Каждый из них мог спокойно справиться с пятёркой обычных ополченцев, которых у нас тоже было не мало. Я вот сейчас вспоминаю и понимаю, что отец особо ни с кем и не враждовал. Лишь один раз он отправился куда-то и вернулся через несколько месяцев. И пусть он вернулся с добычей и пленными крестьянами, но его отряд вроде как сильно потрепали. Я тогда был маленьким и не мог в полной мере оценить понесённые им потери. Но воинов точно вернулось меньше.
При этом, мой отец был сильнейшим воином в нашем поместье. Да и в городе тоже. Точнее, городке. Недаром у него был дух-спутник. На тренировочных поединках он выходил один против десятерых и побеждал. А того, кто умудрялся задеть его во время боя, он выделял и награждал.
Учитывая, что духом моего отца была куница, такое случалось редко. Мало кто из воинов мог похвастаться тем, что смог его задеть. Одним из них был мой наставник. Ким действительно был умелым бойцом, и достанься ему дух, то у него бы, наверное, получилось сразиться с моим отцом на равных.
Воспоминания о доме, семье и наставнике вызвали грусть. Я снова вспомнил о том, чего меня лишили. Что я потерял. И, казалось бы, прошло не так уж много времени, но я чувствовал, как изменился. Стал взрослее, сильнее… жёстче.
Не знаю, хотел ли тысячник задеть меня, когда с пренебрежением говорил о ханьских солдатах, или действительно так считал. Скорее всего, всё же второе. Не такая я и важная фигура. Да я вообще для них никто. Но, в любом случае, его слова меня не тронули.
Я прислушался к себе и понял, что не считаю убитых ханьцев «своими». Да даже русы мне были ближе, уж не знаю, как так получилось. Может дело в том, что, когда я сбежал от посланных за мной в погоню убийц, первый человек, который мне помог, и которого я могу назвать другом, был русом?