Янтарь: игра на выживание
Шрифт:
Когда дверь за Кирой закрылась, я устроилась на диване, завернувшись в одеяло, и начала почти бездумно просматривать каналы. Найдя англоязычную службу новостей, я впитывала все, о чем вещали журналисты. Но картинка не складывалась.
Рассказывали о количестве погибших, но не называли их имена. Говорили, что реактор не был поврежден, но все мощности на АЭС остановлены и неизвестно, когда их снова запустят. Да и запустят ли вообще. В правительстве начались неожиданные кадровые перестановки. Несколько человек внезапно подали в отставку, среди которых был и знакомый
Про «Элминор» упоминали тоже часто и много, но без конкретики. Сейчас было уже понятно, что дело приняло серьезный оборот. В пресс-службе МУСТ даже официально заявили, что некоторые должностные лица этой корпорации подозреваются в причастности к теракту. Задержания проходят по всей стране. Подключен Интерпол. Даже показали предполагаемого виновника, лицо которого на секунду повергло меня в шок.
Подскочив на диване, я бросилась к телевизору, пытаясь лучше рассмотреть. Только практически коснувшись носом экрана, я убедилась, что это лицо мне знакомо. Это был тот самый наемник, которого я вырубила транквилизатором, и которого так удачно отнесло взрывной волной.
Но если «козлом отпущения» назначили его, то почему Александра до сих пор не отпустили? Так и не найдя ответ на этот вопрос, я продолжила смотреть новости, пытаясь разобраться в ситуации, хотя получалось это плохо. Все выглядело логично только на первый взгляд. Если же знать подноготную, становилось понятно, что в новостях не показывают даже верхушку айсберга.
Я так и заснула с пультом в руках и в очень неудобном положении. Мне хотелось узнать как можно больше, но слишком долгое отсутствие сна сыграло с организмом злую шутку, заставив отрубиться под монотонный бубнеж диктора.
***
Проснулась я от приятного покалывания на лице. Как будто кто-то нежно прикасался к коже… Или даже не дотрагивался, а лишь обозначал прикосновения, боясь разбудить. Еще несколько секунд я нежилась в полудреме, боясь возвращаться в реальность, а затем веки дрогнули, приоткрываясь, и сразу же расширились в удивлении.
— Привет, янтарик, — послышался тихий, почти неслышный шепот.
— Алекс, — выдохнула я, боясь пошевелиться и спугнуть видение.
Казалось, что это сон и одно неосторожное движение может его развеять. Но когда до меня дошло, что все происходит в реальности, я резко подскочила, обхватывая его плечи и прижимая к себе. Пару минут мы просто сидели, прижавшись друг к другу, но затем он отстранил меня, пристально вглядываясь в лицо.
— Как ты? — нахмурился Александр, наверное, заметив глубокие тени, которые залегли под глазами.
— Все хорошо, — я попыталась улыбнуться. Он тоже выглядел измученным. Уголки губ больше не были приподняты, на лбу залегла складка, а взгляд стал тоскливым, мрачным, в нем появилась какая-то затягивающая глубина. — Отпустили, заставив подписать подписку о невыезде и договор о неразглашении.
— Это нормально, — нашел в себе силы улыбнуться Александр. — С меня тоже такие же подписи взяли.
— Главное, что выпустили, — выдохнула я, утыкаясь ему в грудь и вдыхая родной аромат его тела.
— На самом деле не все так
— С тобой ничего не сделали? — я вздрогнула на слове «допрашивали» и, отстранившись, начала бегло осматривать Алекса, пытаясь найти следы побоев и жестокого обращения.
— Нет, — он легко качнул головой. — На самом деле мне даже предложили повышение, — невесело хмыкнул он. — На работу «в поле» меня больше никто не выпустит, я успел засветиться везде, где только можно. Поэтому они хотят, чтобы я руководил операциями.
— И ты согласился? — спросила я, затаив дыхание.
Как к этому относиться я не знала. С одной стороны мне не хотелось, чтобы Александр оставался на этой долбанной службе. Снова рисковал жизнью, проходил через это… Но все же руководить операциями должно быть не так опасно. А самое главное — я не была уверена, что могу ему указывать. Точнее, я, конечно, могу, но… Я не прощу себе, если он откажется только из-за меня. Он должен принять решение сам.
— Нет, — он опустил глаза. — Хватит, навоевался. На самом деле я не хочу здесь оставаться. Через пару дней мы сможем уехать. Хочешь назад в Британию?
— Не особо, — скривилась я, вспомнив, что спецслужбы моей страны тоже были в курсе готовящегося теракта и, даже, наверное, прикрывали его.
А еще именно в Британии Алекса упрятали в тюрьму без каких-либо оснований. Дело было не только в неприязни ко всей системе в целом и к отдельным людям в частности. Просто на просторах «Туманного Альбиона» могут остаться люди, которые попытаются отомстить. Я не верила, что наказания понесут все виновные. Эта операция была слишком масштабной, чтобы надеяться на такое.
— На самом деле, я вообще не уверена, что хочу оставаться в Европе.
— Значит, уедем, — кивнул он. — Только в Британию все равно придется наведаться. Мне нужно увидеть родителей… — Алекс глубоко вздохнул, сжав челюсти, — родителей Лиена… Я хочу сообщить им лично.
В груди снова сжался болезненный комок, который никуда и не пропадал. Но при виде Александра я смогла ненадолго задвинуть эти чувства поглубже в себя.
— Привет, — послышался тихий, уставший голос от двери, которая вела в спальню. — Что обсуждаете? — без особого интереса поинтересовалась она.
— Привет, Кира, — кивнул Александр. — Думаем, куда уехать. Как тебе идея свалить с этого материка?
— Я пойму, если ты захочешь вернуться в Россию, — вставила я. — Но… может быть, ты захочешь поехать с нами, — произнесла я с плохо скрываемой надеждой.
Пару секунд девушка молчала, опустив глаза, а затем тряхнула головой и вздернула голову. Теперь во взгляде читалось какое-то отчаянное упрямство. Не самая хорошая эмоция, но все же лучше чем пустота. Увидев это, я слегка улыбнулась, поняв, что подругу все еще можно вернуть. Она сможет справиться с этим. Точнее, мы сможем. Вместе.