Янтарь: игра на выживание
Шрифт:
Я не смогла полноценно оценить характер повреждений, но даже беглого взгляда хватило, чтобы понять — долго она не продержится, если ее срочно не прооперировать. Пулевые ранения в брюшную полость самые коварные. Ведь пуля не летит по четкой схеме. Она может перемещаться на огромных скоростях и рикошетить, обеспечивая «некасательные ранения». Даже если на первый взгляд кажется, что пуля попала только в почку, без исследования никто не может дать гарантию, что не задет пищевод. А в этом случае без срочной операции начнется сепсис…
Боже, надеюсь, экстренные службы в Швеции все же работают
Какое-то время наемник действительно следил, чтобы мы сидели смирно и не пытались переговариваться. Но примерно через час или полтора ему это надоело. Поначалу он просто отвлекался, но потом плюнул и подсел поближе к водительскому сиденью, начав переговариваться с водителем через перегородку. Я попробовала прислушиваться, но поняв, что это обычный трёп и никакой важной информации при нас все равно не скажут, повернулась к Кире.
— Ты умеешь их снимать? — еще тише чем раньше спросила я, указав на наручники.
— Были бы железки — сняла бы. Но эти гады пластик используют — замок не вскроешь, — она с досадой прищелкнула языком.
— Я вроде как-то видела в интернете, что люди их как-то разрывают. Вроде нужно развести локти в стороны и ударить обо что-то.
— Локти ты сейчас можешь развести. Вообще никто не мешает, учитывая, что у тебя прикована всего одна рука, — фыркнула Кира. — Эмбер, очнись, в сети советуют проводить уринотерапию от всех болезней и учат как сделать ядерную бомбу из втулок от туалетной бумаги, — закатила глаза подруга. — Ударом разрывают фиксаторы, которыми моя бабуля на даче рассаду подвязывает. А это армейские хомуты. Ты руку быстрее сломаешь, чем их. Единственный шанс — разрезать. Но сомневаюсь, что наш милый спутник любезно отдаст свой нож и будет смотреть, как мы пилим пластик.
С отчаянием посмотрев на собственную руку, пристегнутую к верхнему поручню, я слегка подергала ей. Не знаю, чего я пыталась этим добиться. Надеялась, что под силой моего взгляда наручники спадут сами собой. Это бы все равно не помогло, учитывая, что напротив нас сидел вооруженный до зубов громила. Но я в любом случае не успела ничего предпринять. Возможно, мою голову и посетила бы идея попробовать разорвать эти наручники, как советовали в интернете, но у меня все равно не получилось…
Мир перевернулся, закружившись с неимоверной скоростью. Я еще успела уловить, как неестественно дернулся наш охранник, но затем картинка перед глазами смазалась. Секунда свободного падения, а затем резкая боль и темнота.
Сознание возвращалось рывками. Сначала был только гул в ушах и полное непонимание происходящего. Когда у меня получилось открыть глаза, зрение не фокусировалось, а мысли путались. Осознать происходящее и вспомнить, где я нахожусь, получилось не сразу. Только собственное неудобное положение и нестерпимая боль не только в голове, но и в левой руке напомнили о недавнем кошмаре.
Дотронувшись до лба свободной ладонью, я ощутила что-то липкое. Похоже, я ударилась о стекло, причем основательно. Возможно сотрясение. Но похоже, что авария все же была не слишком серьезной. Повезло. Будь удар жестче, а рывок сильнее, пристегнутую руку оторвало бы.
Подняв глаза, я увидела
— Фрэнк, если ты там не сдох, прикрывай нас сзади, — послышался голос Янссона.
— Понял, — пробасил наш надсмотрщик. — Что с девками?
— Пусть пока посидят. Мы еще не знаем, с кем имеем дело, — ответил мужчина, а затем послышался хлопок передней двери.
Выругавшись сквозь зубы, Фрэнк поднялся и, открыв заднюю дверь фургона, спрыгнул на землю, все еще немного пошатываясь.
— Ты как? — спросила Кира, когда наш охранник захлопнул дверь, оставляя нас в одиночестве.
— В норме, — попыталась ответить я как можно увереннее. — А ты?
Но было похоже на то, что Кира меня даже не слушает. Она свесилась вниз так, что рука, пристегнутая к верхнему поручню, натянулась. Казалось, еще немного и кожа лопнет под давлением пластика.
— Со мной все шикарно. А сейчас будет еще лучше, — ответила она, выпрямляясь.
В ее руке блеснул осколок стекла. Вот что она пыталась достать ногой, когда тянулась к наемнику после аварии. Кира задорно улыбнулась, как будто ей сделали самый лучший подарок в жизни, а затем поднесла этот осколок к наручнику и начала отчаянно пилить его.
— Ты уверена, что это сработает? — прищурилась я.
Пока что выглядело так, будто ее действия наносят больше вреда, чем пользы. Осколок приходилось удерживать крепко и силой давить им на пластик. Не порезаться в процессе было невозможно. По ее ладони быстро потекла кровь, но Кира продолжала свои попытки, пусть и морщилась периодически.
Только минут через пять, когда в метре от нас уже стали слышны хлопки выстрелов, пластик поддался и, натянув его посильнее, подруга смогла разорвать его. Вместо того чтобы выдохнуть и размяться, она сразу же взялась за мои оковы.
— Я могу и сама, — попыталась возразить я.
— Не сомневаюсь, — фыркнула Кира. — Но кому-то из нас понадобятся целые руки. Нам еще нашего поклонника обезвредить нужно. А он ведь стоит прямо под дверью с цветами. Что делать будем? Оружия я как-то и не захватила.
— Я… у меня кажется есть кое-что, — сбивчиво произнесла я, начав обшаривать карманы свободной рукой.
Шприц, который лежал в правом кармане оказался безнадежно испорчен. Тонкий пластик треснул, и содержимое вылилось мне на одежду. Наверное, во время аварии я придавила его. А вот тот, что был слева, оставался цел. По крайней мере, на вид. Оставалось только надеяться, что поршень по-прежнему работает.