Янтарин
Шрифт:
Архэлл за локоть поднял упавшую девушку, отряхнул пыль со спины и безрадостно склонился над разбитой лютней.
— Прости, я не хотела, — Фелиша присела рядом, неуверенно тыкая пальцем в отколовшийся гриф.
— Я тоже не хотел, — принц потянул её руку на себя. — Да не дёргайся так, всего лишь на рану посмотрю, — бросил он.
— Ничего особенного, — она постаралась высвободиться, но юноша хмуро цыкнул и потащил собеседницу к графину с водой. — Мне, правда, не надо.
— Глупая, твоя кровь слишком ценна, чтоб вот так просто её разбазаривать, — усмехнулся Архэлл, тщательно вымывая порез и искоса поглядывая на заживающие царапины на шее. Потом приложил
— Это после ожога рука никак не отойдёт, — Фелиша отняла ветошь и по-простому облизала палец, втайне надеясь, что принца передёрнет и он постарается поскорей избавиться от её общества. Ничего подобного! Молодой человек спокойно смотрел ей в глаза и, кажется, даже не заметил недостойной принцессы выходки… гад.
— Мне казалось, что фениксы не обжигаются, — заметил Архэлл. Терпеливо подождал, пока вредная принцесса особенно смачно оближет царапину, всё так же не выдав омерзения ни словом, ни жестом.
— Мы и не обжигаемся. Просто этот ожёг мне достался от двух артефактов. Янтарин тогда едва залечил. Пальцы до сих пор толком не гнутся, вот и… я правда не хотела разбивать лютню, — она покаянно прикусила губу.
Архэлл мельком глянул туда, где ещё полчаса назад перебирал струны, подбирая на слух причудившуюся во сне мелодию. Зачем на стуле оставил? И почему сидел у входа? Обычно же забивался в самый глухой угол, чтоб никто из ребят не услышал. Одному только Феликсу и попался.
…потому что она подслушивала…
Пряталась за стенкой, тихонько хрупая ветками и сдерживая дыхание. Глупышка, лучше бы гупала, как дракон, тогда, быть может, он бы и не заметил. Маскироваться она, в отличие от брата, совершенно не умела. Тот же обладал поистине вампирской способностью подкрадываться бесшумно и так же бесшумно исчезать.
— Хочешь… хочешь, я отдам тебе Матильду?
Чуть кривая улыбка.
— Ты в праве распоряжаться жизнью дракона?
Вызывающе вздёрнула нос.
— Она не осмелится ослушаться.
Тонкие брови насмешливо выгнулись.
— Откупной? Интересно за что: за лютню… или за себя?
Принцесса нервно завозилась: смущать собеседника откровенными мыслями и неудобными вопросами было её прерогативой. Архэлл выжидательно прищурился. Рассмеяться и сказать, что это он так неудачно пошутил, он явно не собирался.
— Что ты делала в моей палатке?
Фелиша покраснела. Ничего она не делала. Точнее, не должна была. Просто, любопытная, как большинство женщин, хотела посмотреть на тот инструмент, который так печально пел в руках затаившегося в недрах палатки принца. В палаце её отца музыкой не увлекались. Не то, чтобы её не было совсем, но всё же пышных празднеств не устраивали, потому и музыкантов не держали. Даже, когда король Грэхем брал в жёны Милли, было всего несколько скрипок и флейт. И ни одной лютни.
— Ну?
Он не смог сдержать улыбки — пойманная на месте преступления девчонка залилась краской до корней волос. Приятно видеть — от злости она только бледнеет.
— Не скажу, — выпалила Фелиша и рванула на выход, а вслед ей со смехом неслось:
— Постой! "Не скажу" — это про палатку или про дракона?
За два дня в лагере принцесса успела перезнакомиться со всеми нерреренцами и завязать с ними дружеские отношения. Парни оказались такими же весёлыми и добродушными, как и ребята Диметрия, разве что мускулов имели поменьше, но подвигами бахвалились совершенно одинаково. Драконы целыми днями где-то
А вот с Архэллом дела шли из рук вон плохо. Если не считать тот случай в палатке, с ним она ни разу и словом не перекинулась. Не то, чтобы эльфийский принц не хотел — янтарная принцесса удирала. Всякий раз, как он появлялся на горизонте, она находила повод, чтоб смыться и таки смывалась — бежала к кентаврам, если был — к Янтарину или шла к своим воинам и Хольту. А на горизонте он маячил практически постоянно. Если только не уходил в лес на охоту.
— Глупыш-шка, — усмехнулся Янтарин, когда она пожаловалась на пристальное внимание Архэлла. Они валялись на берегу небольшого лесного озера, в котором принцесса до этого старалась отмыть смердящего дракона. — Он же твой ж-шених. Вот и с-стараетс-ся парень, а ты прос-сто бес-счувс-ственный пенёк. Луч-ше помоги мальч-щику.
— Вот ещё, — она сложила на груди руки и отвернулась. Янтарин примиряюще ткнулся мордой в спину надувшегося феникса. — И не трись об меня, ящерица, не трись… не три-ись!
Дракон дурачась боднул свою всадницу, от чего та шлёпнулась, ударившись о песок коленями и ладонями.
— Оу! — Янтарин чуть скосил глаза, дёрнул отозвавшейся болью лапой. — Ч-што это было?
Девушка поднялась, тряся отбитой рукой.
— У-у, подлый, зачем опять подзеркаливаешь?
— У тебя рука болит. Дай, гляну.
— Да всё в порядке, — она раскрыла пятерню и шлёпнула её дракону прямо на влажный глаз. — Видишь? Это всего лишь тот ожёг.
Янтарин сморгнул и выдохнул клуб пара.
— Магия — странная штука, — тихонько прошептал он. — Артефакты светлые по своей природе. И всё же, отданные перед смертью, способны глубоко навредить. Хотя… — он прикрыл глаза, задумчиво шевеля губами. Раз-второй рванул лапами песок, нагребая его на себя и одновременно вкапываясь глубже. Фелиша проворно вскарабкалась ему на шею и принялась чесать ногтями гребень. Дракон расправил крылья, прогревая повреждённые перепонки на солнце, и блаженно закряхтел. — Ты что-нибудь с-слышала о с-слезах дракона?
Девушка хмыкнула. Она умылась драконьими слезами после того, как отревелась на поляне.
— Не те драконьи с-слёзы, дурёх-ха, — ухмыльнулся он, переворачиваясь на бок и лапами перекидывая себе на брюхо растянувшуюся на спине девчонку. Присутствуй при этом Хольт — и одним сердечником стало бы больше. — Это наз-свание определённой группы артефактов, некогда с-созданных нес-сколькими богами и полубогами. Вид они имели с-самый разный — каменная звезда, янтарная капля, малахитовый трилис-стник, лебединое перо, с-серебряная стрела и опаловый венец. Ни о чём не говорит?