Янтарин
Шрифт:
— Опять эта скотина?
Дракон улыбнулся про себя — уже "скотина". Замечательно.
— Отметь, я всё слышала, — хмуро предупредила девушка.
Он лениво шевельнул хвостом.
— Не уходи в дебри, принцес-с-са, ты забыла ос-сновную мыс-сль. Артефакт не должен попас-сть в руки этого падальщ-щика. Каждый из них может одарить такой влас-стью, о которой даже подумать с-страшно. И каждый уникален — дополнительная с-сила ко вс-севлас-стию в руках маньяка: это с-страшный с-сон небожителей. Он гоняетс-ся за ос-статками предыдущих з-сащитников,
— А на меня-то ты чего так пялишься подозрительно? Я не знала, что этот кулон волшебный, иначе бы в жизни Филе не отдала. Меня тогда чуть инфаркт не посетил, когда на его карету Оникс напал!
— И час-сто ты видишь брата?
— Бывает. Но только на большом расстоянии. Когда мы поссорились в палаце, я не смогла его засечь, хотя точно знала, что эта пакость крутится поблизости.
— А твой брат? Он умеет чувс-ствовать?
— Я не знаю. Для него мир устроен иначе. Но он всегда знает, что со мной и где меня искать, если я в беде.
— Любопытно. Ты знаеш-шь, что боги пользовалис-сь подобной ментальной с-связью? Передавать на рас-с-стояние мыс-сли они не могли, но вс-сегда являлис-сь в храм, ес-сли так было нужно, хотя и не договаривалис-сь заранее. И они чуяли, когда кто-то попадал в беду.
— Боги, — тихо повторила Фелиша, — я думала, они… другие.
— Какие?
— Ну… не такие бессильные, наверное. И не такие сварливые. Что-то более возвышенное и неземное.
Янтарин открыл оба глаза, какое-то время смотрел на распластавшуюся в форме морской звезды девчонку, уткнувшуюся носом в песок, ещё хранивший тепло солнечного дня.
— Знаеш-шь, Фелиш-шия, от того, что пес-сок когда-то переплавили в с-стекло, он не перес-стал быть пес-ском. — Дракон сквозь сжатые челюсти выпустил голубой язык пламени, влепившийся между его передних лап. Потом подцепил носом получившуюся вязкую кашу и отправил в озеро. От прикосновения с раскалённой массой вода зашипела. Янтарин лениво пошевелил хвостом, извлекая остывшее стекло, и шлёпнул его перед носом своей всадницы. Та высунула из песка нос и с любопытством уставилась на мутноватый стеклянный камень размером с кулак.
— Ты имеешь в виду, что боги когда-то были обычными смертными?
— Поч-щти. Боги жили, чтобы служить и защ-щищ-щать их, конечно они должны были понимать, что именно они защ-щищ-щают. Их пороки и слабос-сти — вс-сего лишь необходимый атрибут, печать с-силы. Чтобы не зазналис-сь час-сом. К тому же эта пятёрка в с-свою очередь поклонялас-сь иной с-силе… Той, что избрала их, — Янтарин хитро сощурился. — Не догадываеш-шьс-ся?
— Земля Мать, — осипшим голосом прошептала принцесса.
— О да. Она, родимая. Возможно, она и ес-сть бог, возможно, она с-сущес-ство иного порядка, возможно, её не с-сущес-ствует и вс-сё же она дала им с-сил.
— Тогда какой смысл? Почему именно эти пятеро? Что отличает их от других?
— Хороший вопрос-с.
— Жаль. В том смысле, что я бы очень хотела пообщаться с таким, кто прогибает под себя весь мир. А ещё лучше — попробовать самой.
Принцесса мечтательно зажмурилась. Дракон оскалился в ухмылке.
— Ну, это прос-сто. Тебе вс-сего лишь надо найти Ключника, который взломает пос-следний артефакт, не принадлежащий ни одному из богов. — В нём подароч-щек для потомков — с-спос-собнос-сть ломать обс-стоятельс-ства.
— Который? — она мигом вскочила, готовая искать заветную бирюльку. Дракон хрюкнул. — Ну и сама догадаюсь, — принцесса зашевелила пальцами, в уме просчитывая названные артефакты и вспоминая те из них, что уже исчезли. Янтари, не мигая, следил за своим фениксом. Гельхен не обрадуется. А с другой стороны — он даже не феникс, чтобы решать судьбу Фелиши.
Поднялся, сверкнув в вечернем воздухе чешуёй. Шкура Пламеня горела тем же золотом, только более насыщенным. От её сияния до слёз резало глаза, а вот Янтарин… Его чешуя потухла и могла пылать лишь в Кулан-Таре. И всё же он был потомком первого дракона…
— Слушай…
— Да?
— Я… я говорила с Родомиром о Фелишии и её новом имени.
— Да?
— Я, конечно, понимаю, если ты возмутишься и всё такое…
— Ч-што уже с-случилос-сь?
Фелиша вздохнула.
— Всё то же. Моя мама.
Дракон склонился над фениксом и неожиданно лизнул девчонку тёплым шершавым языком по волосам.
— Ты права, я не зас-служил с-своё имя. Ты так ни разу и не наз-свала меня им.
— Чего ты улыбаешься? Уже подзеркалил, да?
— Да! — голос Гельхена. Драконьи губы даже не шевелились.
— Значит, Пламень?
— Я не зас-служил это имя. — Золотые глаза печально закрылись. — Оно не даётс-ся в наказание, только в награду.
Тёплая рука легла на золотую чешую. Дракон вздрогнул, но не отстранился, только сдавленно вздохнул, обдав прильнувшую девчонку жаром.
— Думаю, я свыкнусь.
— Ваше Высочество!
— Блин, встряла, — буркнула принцесса. — Такое ощущение, что Веллерен его специально на меня натаскивал.
Господин Хольт вышел на пляж в сопровождении Архэлла и нескольких своих молодцев. На плече одного из воинов болталась косуля. Дракон заинтересованно поднял морду.