Янтарин
Шрифт:
— Интересная вещичка.
Девушка дёрнулась, резко обернулась. На краю поляны стоял мужчина. Неверный свет взошедшей луны искажал его черты. И всё же голос — хрипловатый и надтреснутый — его выдал: предводитель селян.
— Добрый вечер, — подозрительно протянула она.
Этот тип ей не нравился: заросший, кряжистый, совершенно не похож на других нерреренцев. И смотрел он на неё колючими подозрительными глазами, словно на сбежавшую каторжницу.
— Что ты там прячешь за спиной, детка? Надеюсь, ты не решила прибить меня этой чудной вещицей?
Рог предательски
— А знаешь ли ты, кукла, — Фелишу передёрнуло: куклой её называл только Вертэн. — что энергии в этой штуке хватит на целую деревню, разгромленную драконами? Такую, как моя.
— В нём не осталось энергии, — дрожащим голосом ответила принцесса, делая незаметный шаг в сторону живой изгороди за спиной.
— Его можно выгодно продать, — в отличие от девушки, мужик шагнул нагло, уверенно, сократив расстояние чуть ли не в половину.
— Это противозаконно, — ещё один шаг. Чуть более заметный. Мужчина криво улыбнулся и сделал два.
— Если знать правильных людей, закон может отойти в сторону и отдохнуть.
Фелиша не выдержала — развернулась и побежала.
Он прыгнул на неё развёрнутой пружиной, сбил с ног и навалился сверху. Не помня себя от страха, она завизжала. Нерреренец схватил её за плечи, развернул к себе лицом.
— Замолчи, замолчи сейчас же, — хрипло процедил он, впиваясь пальцами в худые ключицы девчонки и безумными глазами обыскивая её вырывающуюся фигуру. Нашарил мерцающий рог, но вырвать из побелевших пальцев не сумел: Фелиша чудом вывернула руку и заложила за спину, одновременно прижав собой и свалившимся сверху мужчиной. — Ты и понятия не имеешь, каково это — смотреть, как на твой дом падает здоровенный дракон; знать, что ты ни за что не успеешь и не сможешь спасти своих родных, слышать их крики, стоны, вой! Ты никогда не рыла яму для братской могилы, чтоб похоронить почти всех твоих близких, друзей и знакомых вместе только потому, что не в силах вырыть ямы для каждого. Ты ни разу в жизни не разбирала обсмаленные черепа и не гадала, кому же они принадлежат — сыну или дочери. И не смей орать, ты не имеешь права на это, ты, драконья девка!
Девушка упёрлась свободной рукой и ногами в мужика и скинула его с себя.
— Ах ты тварь! — он удивлённо уставился на свою дымящуюся грудь. Фелише на секунду показалось, что раненая недавно рука словно вплавилась в тело обидчика. Он схватил её за волосы и мазнул ладонью по лицу. В глазах у принцессы потемнело.
— Отойди от неё, — очень тихо и всё же достаточно слышно прозвучал из темноты злой голос.
А чтобы приказ не перепутали с просьбой, рядом со взбеленившимся психом в землю впилась стрела.
Архэлл подошёл медленно и нарочито спокойно. Только трясущиеся руки выдавали, как тяжело ему даётся это спокойствие. До хруста сжал кулаки, разжал, присел на корточки перед Фелишей, заботливо проведя ладонью по покрасневшей от удара щеке.
— Чтобы духу твоего в моих лесах не было, — сказал принц Нерререна подданному. — В твоём распоряжении полчаса: ты можешь успеть добраться до лагеря, сказать моим ребятам,
Селянин медленно поднялся и спотыкаясь побрёл прочь. В противоположную от лагеря сторону.
И тогда Архэлл закрыл глаза, опустился рядом с примолкшей принцессой и потёр виски. Фелиша села, неуверенно тронула спасителя за плечо, но он не отреагировал.
— Спасибо, — тихонько пробормотала она.
— Благодари не меня, — неожиданно сварливо ответил принц, но плечо не убрал, а даже словно придвинулся, но тут Фелиша сама отдёрнула руку. — Это он меня сюда приволок.
— Он?
— Я, — из ночного леса вышел черноволосый кентавр с распущенными волосами. В одной руке он держал лук, в другой — стрелу, товарку той, что хищно вгрызлась в пепел справа от принцессы. — Мне показалось подозрительным, что этот тип удрал в лес за улетевшим драконом, хотя до этого ни разу не покидал лагерь.
— Я тоже из лагеря ещё не уходила, — чирикнула Фелиша.
— Угу, — невнятно буркнул Архэлл. — Мы так и поняли.
Поднялся и попытался поднять принцессу, но она увернулась, поспешно сдавая назад.
— Ты чего? — не понял он.
Кентавр, не обращая внимания на людей, подошёл к рогу, выпавшему из обёртки, перевёл взгляд на яму в нескольких метрах от места сражения и на девчонку, затравленно глядящую на своего жениха. И впервые улыбнулся — не усмехнулся, не скривил рот в наклеенной гримасе, а просто улыбнулся, глядя на человека.
С тех пор, как он защищал человеческий род в белом храме, утекло много воды. Он изменился, подстраиваясь под изменившийся мир, и уже давно принял точку зрения дикарки Лейм. Вот уж кто ни на йоту не изменил позиций!
— Что ты хотела делать с этим рогом?
Фелиша вздрогнула, подняла на него полные слёз глаза.
— Отдайте, — тихо, но решительно потребовала девушка.
Кентавр опять улыбнулся, обнажив зубы чуть сильнее, чем принято в обществе. Но рог вернул.
— Принц, можно вас на несколько слов? — Родомир послал принцессе хитрую улыбку.
Ничего не понимающий Архэлл отошёл за деревья.
— Что?
— Да ничего, в общем-то, — кентавр пожал плечами. — Полюбуйся лучше, как забытое непорочное прошлое может просачиваться в пыльное безрадостное настоящее.
А на поляне — выжженной дотла поляне — замурзанная продрогшая девчонка — наследная принцесса, потомок великого народа и просто замурзанная продрогшая девчонка — зарывала витой серебристый рог, навеки погасший и наконец-то умерший. И плакала, неся в себе память об умирающем единороге и его изувеченной прекрасной морде.
…И читала слова единственной заупокойной молитвы, которую знала.
— Огонь в сердце моём. Погас, но воспламенён будет. Не скорбите о теле моём, ибо слёзы — вода, а плоть есьм земля сырая. Моё же дыхание — дух небесный, воздушный. Прииди, Янтаре, прииди за мной…