Янтарная Цитадель (Драгоценный огонь - 1)
Шрифт:
– Пора, - молвил Беорвин.
– Шевелись, тогда не накажут.
– Наказывать они любят, да?
– пробурчал Руфрид.
Когда длинная колонна рабочих змеей вытекла из лощины, где прятались от ветра бараки, взору Руфрида открылся вид столь жуткий, что он готов был не поверить глазам. Рабочие вступили в обширную долину, скорей похожую на канаву, прорезанную в серой грязи окрестных холмов когтем гневного бога. Вдоль склонов тянулись вырубленные в камне ступени; ямы на дне долины заполняла мутная водица. По обе стороны громоздились многоярусные меловые
Когда рабочих разбивали на пары, Руфрид встал вместе с Беорвином. Ему дали инструмент - молот и бур, и юноша тут же принялся прикидывать, как бы применить их к тому стражнику, что пнул его. Пришлось карабкаться по скользкой тропе в разрез, огибая уже вырубленные глыбы мрамора... "Что-то сейчас поделывает Элдарет?
– думал Руфрид.
– И где моя лошадь? И.. как же мне вырваться отсюда и вернуться к Лину и Танфии?".
Боги, Танфия и этот Сафаендер...
Десятник расставил пары, наказав, где в скале надо рассверлить дыры. То был мучительно тяжелый труд - ударить по буру молотом, провернуть, ударить снова... Потом в отверстия вбивали клинья, один в другой, покуда камень не трескался. Другие работники на канатах вытягивали глыбы и опускали на поджидающие внизу дроги.
Руфрид и представить не мог, что есть на свете работа столь невыносимая, а последствия удара по голове делали ее еще мучительней. Через час он едва поспевал за напарником. Через три часа, когда стражник гаркнул "Пе-ерерыв!", юноша едва не рухнул на месте.
– Откуда родом ты, сын Артрина?
– поинтересовался Беорвин, которому работа явно была по плечу, усаживаясь рядом и передавая юноше флягу горячего питья и ломоть хлеба. Изъяснялся он так медленно и раздумчиво, смотрел на Руфрида так пристально, что великана можно было бы принять за дурачка. Но юноша подозревал, что его напарник умней, чем кажется.
Слова давались ему с трудом. Рубаха намокла от пота и неприятно липла к спине.
– С Излучинки. Сеферет.
Глазки Беорвина вспыхнули.
– Я знавал кое-кого из Излучинки!
– Едва ли. Уж больно отсюда далече.
– Да нет, знал. Самая прелестная девушка, какую я видел. Изомира ее звали.
– Да ты шутишь!
– Руфрид выпрямился, позабыв о боли и усталости.
– А ну-ка, расскажи про нее!
Беорвин в точности описал внешность и манеры Изомиры.
– Боги, а ты не врешь...
– прошептал Руфрид.
– Ты знаешь ее? Мою Изомиру?
– Она должна была обручиться с моим братом, когда ее забрали... Э, погоди, что значит "твою Изомиру"?
– Мы ехали с ней от самого Афтанского Рога, - просто ответил Беорвин.
– Я любил ее.
– Люблю ее?
– Руфрид скривился.
– Это как?
Беорвина его сомнения, казалось, обидели.
– Я защищал ее. Берег, точно сестру родную. Как еще?
Такой невинности юноша не мог не поверить.
– Где она сейчас?
На глаза Беорвину навернулись слезы.
– Не знаю. Нас разделили.
– Рудники?
– в ужасе повторил Руфрид.
– Ее заставили работать в шахте?
– Слыхали мы, там много бед творилось. Взрывался под землей дурной воздух. Пришлось им покуда закрыть рудник, но прежде погибло много рекрутов. И еще немало сгинет, ежели они не остановятся.
Руфрид уронил голову в ладони. Ручища Беорвина похлопала его по плечу.
– Забавно, - пробормотал юноша.
– Мы вместе росли, и я дурно с ней обходился - просто потому, что ее легко было напугать. Доброго слова ей за всю жизнь не сказал. Но стоило мне подумать, что она погибла...
– Ты обошелся с ней дурно?
– Кулаки у Беорвина были огромные.
– Дразнил я ее. Мальчишкой, - поспешно поправился Руфрид.
– Давно это было. Сейчас я хочу спасти ее.
Кулачищи разжались.
– Несколько человек отправили в Париону. Резчики нужны им, каменотесы. Но что сталось с ней, так и не узнал я. Одно верно - здесь ее более нет.
– А бежать ты не пробовал?
– прошептал Руфрид.
– Дважды. Первый раз избили, кандалы одели. Второй раз били, одевали в кандалы моих друзей, на моих глазах. С тех пор не бежал, страшно. Восемь солдат прибегали меня держать!
– добавил он, сверкнув ухмылкой.
– За работу!
– приказал стражник.
– Ну, молодец, - пробормотал Руфрид, заставляя двигаться протестующее тело.
К вечеру ему казалось, что он уже никогда не сможет пошевелиться. После безвкусного ужина, покуда рекруты торопливо готовились ко сну, Руфрид изучал обстановку. Двери барака, толстые и хорошо подогнанные, запирались снаружи; в оконца не пролезла бы и кошка; снаружи постоянно прохаживались стражники, и полыхали факелы.
Он тяжело опустился на койку, пошевеливая измозоленными пальцами.
– Ноют?
– сочувственно спросил светловолосый юнец с соседней койки.
– Вряд ли замфераи пользуются клиньями и бурами, - задумчиво проговорил Руфрид.
– Они голыми руками выманивают камень из земли. Ловки на диво. От таких карл и не ждешь...
Все взгляды обратились к нему.
– Замфераи - наши враги!
– воскликнул светловолосый.
– С чего бы?
– Из-за них все несчастья: обвалы, лавины, взрывы! Проклятые черви! А ты еще их расхваливаешь? Да они просто мелкие, кровожадные бесы!
Руфрид оглядел лица своих обвинителей. Ему вспомнились замфераи Сребренхольма, и гнев Вранофа.
– А я их понимаю, вот что, - заявил он, и принялся рассказывать, что открылось ему и его спутникам в царстве лазурных замфераев.
Товарищи слушали его, точно завороженные.
– Так что не вы виноваты, что разгневали замфераев, - закончил Руфрид.
– Это государева вина. А страдаете за нее вы. Не пора ли положить конец этому?
– Как?
– Да отказаться работать.
Кое-кто ехидно хохотнул, но почти каждый невольно распахнул глаза.