Янтарная Цитадель (Драгоценный огонь - 1)

Уоррингтон Фреда

– Мне тошно, - проговорила она наконец.
– Мерзко. Я не могу даже думать об этом. И я боюсь.

– А это лишь начало.

– Чего вы хотите от нас?

– Я стара, дальний путь убьет меня. Ты молода и сильна. Я помогу вам уйти, если ты обещаешь сделать кое-что.

– Что?

– Помочь Авентурии. Остановить это безумие.

Танфия кивнула, прикусив ноготь, чтобы не расплакаться - скорей от гордости за оказанное доверие. Ласковая рука Амитрии коснулась ее плеча.

– Пойдем. Тебе нужно выпить чего-нибудь погорячей и покрепче. Я

приготовлю.

– Нужно, - согласилась Танфия. ступая на хлипкую железную лесенку. Госпожа, а не станет ли нам грозить та же опасность, что настигла Арана?

Амитрия бросила на нее колкий взгляд.

– Милочка... все мы в опасности

Когда Танфия сбежала, Руфрид отправил брата последить за ней, а сам отправился побродить по дому, поискать выхода. Все парадные двери были намертво заколочены и заперты, окна на первом этаже - слишком узки, чтобы протиснуться. Но в конце длинного, низкого перехода Руфрид заметила выходящего из оружейной Каламиса. Тот отворил боковую дверцу и выступил наружу, на склон холма. Руфрид прижался к стене, покуда княжич не затворил за собою двери, а потом направился в оружейню.

Сморщенный старичок, восседавший на табурете у входа, при виде Руфрида подскочил и принялся втолковывать невеже, что тому ничего брать не разрешается. Но юноша попросту прошел мимо и, не обращая внимания на бессильные протесты, снял с гвоздя свой лук и колчан. Другого оружия он не желал - чужого не надобно.

Когда Руфрид вышел наружу, в сумерки, никакого ясного плана у него не было. Вокруг стояла тишина. По правую руку громоздилась груда валунов. Юношу охватило искушение рвануть в лес со всех ног, но без товарищей это было бы глупо. Он прошелся немного вниз по склону, огляделся.

– Застрелен при попытке к бегству, - послышался голос за его спиной.

Из-за груды камней выступил Каламис, сжимающий самострел. Наконечник дрота смотрел Руфриду точно в сердце. На шее юноши выступил холодный пот. Палец княжеского сына давил на курок все явственней.

Руфрид метнулся вперед, прежде чем звякнула тетива, и подсечкой сбил своего противника с ног. Самострел отлетел куда-то. Мужчины схватились, и Руфрид быстро понял, что его враг - никудышный борец. Через пару мгновений он уже вдавливал Каламиса лицом в траву, заломив противнику обе руки за спину. Каламис задыхался от боли, гнева и беспомощности.

– Оружие у тебя славное, - прошептал Руфрид ему в ухо, - да вот драться ты не обучен. Попробуешь снова кому-то из нас угрожать - я до тебя первым доберусь. Попытаешься нас задержать - я тебя просто убью. Я уже убивал. Во второй раз будет легче.

– Пусти!
– прохрипел Каламис.
– Меня ждет работа. Если ты меня убьешь, мой род отомстит тебе страшней, чем ты можешь представить!

Руфрид вздохнул.

– Уже боюсь.

– Ты, остолоп! Да, ты можешь это сделать - и оставить одним человеком в лесном дозоре меньше!

– И от кого вы обороняетесь? От дровосеков?

Руфрид поудобнее перехватил его запястья, намереваясь выдавить правду из этого барича, но Каламис из последних

сил сбросил юношу и рванулся к самострелу. Руфрид попытался удержать его за лодыжку, но какое там! Каламис покатился вниз по склону, пытаясь на ходу перезарядить самострел. Руфрид вскочил на ноги и последовал за ним.

Лес в этом месте расступался, оставляя длинную узкую прогалину. В узкой щели неба плыли луны.

– Скажи правду, Каламис!
– крикнул Руфрид.
– Чего вы все так боитесь?

Захрустели ветви, и из лесу по левую руку, перед Руфридом, но за спиною Каламиса, выломилась бледная туша - уродливое и могучее подобие быка, о четырех острых рогах. Чтобы бегать быстро, оно было слишком тяжелым, но собственная тяжесть неотвратимо увлекала его вниз по склону, прямо на бегущего Каламиса.

– Берегись!
– гаркнул Руфрид.

Каламис обернулся слишком поздно. Несмотря на попытку увернуться, один рог все же ударил его под ребра, легко пронзив толстое сукно камзола. Наследник вскрикнул и перегнулся пополам, зажимая ладонями рану. Бык пробежал еще несколько шагов, разрывая дерн копытами, развернулся и приготовился ударить снова.

Тварь заметила Руфрида - уродливая башка мотнулась в сторону юноши но решила покончить вначале с Каламисом. Тот поднял самострел, но дрот вонзился в могучее плечо твари, только разозлив ее. Ужас, похоже, приковал Каламиса к месту. Руфрид приладил стрелу на тетиве, выцелился... но пробьет ли наконечник эту шкуру?

Стрела промчалась низкой дугой, с явственным хрустом вонзившись точно в глазницу чудовищного быка. Ноги твари подкосились, и туша рухнула, сотрясая землю. К тому времени, когда Руфрид подбежал к нему, бык был мертв. Стрела достигла его мозга. Нечто омерзительное было в его противоестественно-бледной плоти. Ничего подобного юноша не видывал прежде. Он выдернул стрелу, покрытую кровью и слизью.

– Нарежем на отбивные?
– сухо поинтересовался он.

Каламис отвернулся, и его стошнило.

– Мы никогда не едим их, -выдавил он, утирая губы.
– Никогда. Помоги.

Оглядевшись, чтобы увериться в отсутствии собратьев мерзкой твари, Руфрид подставил Каламису плечо, и, поддерживая княжьего наследника, двинулся вверх по склону.

– Что это за гнусь?

– Наш долг - сдерживать их, - прохрипел Каламис.
– Быков. Они пожирают все. Их надо прореживать.

– Они ваши? Или дикие? Или...

– Они принадлежат... лейхолмцам. По договору их скот не должен разбредаться по лесу, но этих тварей слишком много. Мы должны сдерживать их.
– Голос Каламиса звенел от ярости. Он зажимал рану в боку, но кровь струйками стекала по пальцам.

– Не шуми. Рану разбередишь. Неудачный тебе день выдался, а, господин Каламис? Сначала я тебя в блин раскатываю, потом - жизнь спасаю.

Они добрались до потайной дверцы. Каламис одарил Руфрида бешеным, непрощающим взглядом, но прежде, чем с губ могли сорваться обидные слова, лицо его побледнело, и он потерял сознание, обвиснув на руках Руфрида мертвым грузом.