Янтарные слезы Феникса
Шрифт:
— Зато она практически полностью взяла подготовку к свадьбе в свои руки, — вступился за сестричку алый плут.
Конечно, это ведь на мои уши ложится львиная доля ее воспитания. Он-то раз, и скрылся в огненном портале, а мне приходится слушать, кивать и изображать согласие.
— Угу, еще чуть-чуть и подвенец тоже она пойдет, — не собираюсь уступать в своем недовольстве.
— Ты преувеличиваешь, — хохотнул любимый.
— А ты преуменьшаешь, — не сдаюсь я, и с жаром продолжаю уверять ненаглядного: —
— Некуда, — широко улыбаясь, согласился Демирин и вздохнул, будто бы заранее проникаясь сочувствием к другу.
Засмеялись мы одновременно. И было в этом общем молчаливом понимании гораздо больше, нежели в самых детальных разъяснениях.
Но, как бы ни было хорошо, возвращаться действительно стоило, хотя бы потому, что учебу я в последнее время не то, чтобы запустила, но определенно чересчур ослабила поводок. Да и авантюра с Салисеном, решившим покромсать мою ауру на молекулярном уровне, требует сна здорового и соответственно продолжительного.
Посему оглядев прощальным, грустным взором место, где мне только что было так спокойно, я согласно кивнула, выпрямилась и попыталась нащупать ступнями дно.
— Что-то далеченько нас течением отнесло, — сделала вывод, осознав — попытка успехом не увенчалась.
— Просто кто-то слишком маленький, — самодовольно заключил Демир и придерживая меня за руку, потянул за собой.
Будто бы я сама доплыть не способна.
Однако возмущаться не стала, хочется ему проявить себя, пускай. Пусть тешит самомнение, мужчинам это нужно.
— Так значит, ты у меня теперь партия совершенно невыгодная, — заключила с прищуром, одним взмахом руки высушив сорочку, излишне привлекающую рыжиковский взгляд.
— Не совсем так, гордость моя, — усмехнулся Феникс, продолжая следить за моими попытками одеться.
Главное, как раздевать — так он первый помощник, а как наоборот, так сразу — столько дел, столько дел.
— А, прости, я упустила из виду отхваченный тобой завод отца Далина. И как у тебя вышло провернуть такую аферу под клювиком у родителя?
— А пусть он им не щелкает, — хмыкнул любимый и показательно мой воинственный носик пальцем задел. — Да и дед помог.
— Значит Далин все это время…
— Находился под колпаком у моего папочки, которому совершенно не улыбалось родство с мелким предпринимателем, к тому же довольно неудачливым.
— И когда ты узнал? Почему ничего не рассказал Инке, мне? — интересуюсь недовольно, хотя и понимаю, что эмоция эта излишня. Главное, что теперь русалу больше не придется изображать зимнюю спячку.
— А вы, сирина Воительница,
Фыркнула, но смолчала, поскольку ответить было нечего.
— Ини я не рассказал, по той простой причине, что это должен сделать Дал. Лишний раз вмешиваться в их взаимоотношения я не собираюсь.
— А что будешь делать с закладной? — уточняю задумчиво, ведя мысленную борьбу со своей болтливостью и непреодолимой тягой по прибытию все сбалтнуть подруге.
Демирин слегка приподнял удивленно брови и ответил вопросом на вопрос:
— Далину верну естественно, что же еще?
— Расточительно вы относитесь к собственности, — протянула с наигранным укором. — Однако же весьма ценны, как друг, — добавила улыбаясь.
— Это еще что, награда моя, — промурлыкал Демир соприкасаясь своим лбом с моим, — как любимый я и вовсе идеален. Так что цени.
— Какой же ты… — покачала головой уставившись на него возмущенно-восторженно.
— Да-да, продолжай, я весь во внимании, — ухмыльнулся огненный прохвост.
— Невозможный, невероятный и невыносимый плут, — договорила с чувством, дабы у некоторых не осталось ни единого сомнения, что той крошки на дороге для голубя, на свой счет.
— Согласен, — покорно кивнул Феникс, и, обхватив меня посильнее надежными ручищами, перенес обратно в комнату.
Причем, сам следом не вошел. Опять оставил разбираться с приступами высоконравственности своей сестренки один на один.
— Ну, Рыжик… — протянула обещающе мстительно, — я тебе это припомню.
ГЛАВА 9
О поруганной чести нечисти
Боевой настрой хоть и придавал энергии, однако перед очередным выговором соседки мерк. Поэтому первым делом, очутившись в комнате, я малодушно уставилась на Инкину постель, надеясь, что подруга все же отчаялась меня дождаться и улеглась спать. И каково же было мое удивление, когда на кровати алого, но иной раз и опаляющего солнышка я разглядела совершенно неожиданного для сего пространства гостя?
— Я здесь, — констатация местонахождения Инкинии стала для моих нервов еще более удивительной.
Оттого я даже подпрыгнула на несколько сантиметров, налету разворачиваясь уже к своей кроватке, которую и облюбовала подруга.
Ини и Листик (а визитером оказался именно леприкон, которого я так часто благодарно поминаю) сидели в одинаковых позах и смотрелись непременно трогательно, если бы не общая атмосфера абсурдности, витавшая в комнате. Ибо удерживающая подушку Инкиния и нечисть бережно обхватившая свой горшок в такие же нежные объятья, в моей голове не укладывались, словно кирпичи на колесо.