Янтарные слезы Феникса
Шрифт:
— Что ж так банально? — заметила, более не желая экономить яду.
Ишь, чего удумал, шельмец златокудрый. А браслеты ему обручальные на одно место не повесить?
Гархэ мое недовольство позабавило, и он разведя руками, в мнимом раскаянии, поведал:
— Ты же сама советовала поумерить запросы. Первоначальный вариант не был столь ожидаем, но боюсь смутил бы тебя куда сильнее. А так… Глядишь, и выйдет, как в сказке — поцелует прекрасная дева недостойного и коварного демона, и излечит его от…
— Корысти? — перебила скептичненько
Чудилось, больше подлая деревяшка на уступки не пойдет.
— И от этого тоже, — хмыкнул демоничекий скряга. А после перевел взор на хмурого тролля и ехидно отметил: — Так что, твоему блюстителю нравственности, придется ненадолго поступиться возложенной на него миссией, иначе…
Не договорил, намекая, дескать, не хотите, как хотите, я никого не задерживаю.
— Он поступится, — встала решительно, и к демону подошла, собирая в душе всю силу воли.
Вот же странность, и красив дипломатический посланец и молод, и статен, а ощущение такое… Примерзкое. Будто сейчас сделаю то, что он просит, и уважать себя раз и навсегда перестану.
Пришлось напомнить собственным бескомпромиссным убеждениям, для чего я вообще это делаю. Убеждения колебались, сопротивлялись, и отнекивались, но терзаемые страхом за Феникса, сломились.
Момент, когда между мной и Салисеном практически не осталось пространства, я пропустила. Он попросту стерся, поскольку все мысли собиралась сосредоточить на лозунге — потерпи минуту, с тебя не убудет. Это как укол, приятного мало, но в целом… Мера необходимая.
Нервно выдохнув, смиряясь с собственной участью, до смешного абсурдной, ведь и впрямь ничего такого замысловато сложного рарх не потребовал, я первой потянулась к губам парня. К плотно-сжатым, будто бы в осуждении губам…
Нет, так определенно ничего не выйдет.
— Ты хоть глаза закрой, — потребовала категорично, если не сказать, с нотками истерики.
А то, понимаешь, пялится так… испытывающе. А я ему не самоходная повозка, чтоб меня тестировать.
От этакого заявления образ напряженного ожидания у рарха заменился изумлением, и он, припомнив про привычную иронию, высказался:
— Зачем? Я парень взрослый. Меня интересуют детали. Хочу запечатлеть, так сказать, прикосновение твоих уст на века.
— С таким же успехом, я бы могла поцеловать кусок гипса, — заметила мрачно, больше не предпринимая попыток переступить через себя, а напротив, уходя в глубокою оборону. — И память напрягать не придется. Поставишь в рамочку и станешь вздыхать мечтательно.
— Обойдусь, — отчеканил Салисен и резким, утратившим терпение движением, притянул меня к себе одной рукой за талию. — Ну? — то ли вопросил, то ли потребовал, поглядывая с горячим ожиданием, отчего глаза его двухцветные, стали терять цветовое ограничение, подозрительно напоминая очи ненаглядного.
Вот ведь нашла, когда вспомнить. Теперь и вовсе уговоры перестали иметь надо мной власть, и я против воли уперлась ладошками
Бровь демона скептично-насмешливо поползла вверх, намекая, мол, я так и знал, что тебе кишка тонка. И по-настоящему ты ради своего Феникса ни на что не готова.
Хотелось жалобно возразить, что это как раз инстинкт принадлежности другому мужчине, бьет во мне ключом, словно пробоина в тонущей лодочке, но ситуацию спас Рин.
Ему видимо мои мучения, так же не пришлись по вкусу. И друг дабы хотя бы их отсрочить, внес дельную поправку:
— Я чего-то не понял, мелкая? Что это за предоплата такая? Пусть сначала свою часть сделки исполнит, а потом благодарность получает. Если, конечно, все чин по чину будет, — хмыкнул, подначивая песчаника Эринир.
А затем для солидности с кресла, которое вновь жалобно проскуголило, встал, руки на могучей груди сложил, к нам подошел и ручищу рарховскую с моей талии без труда скинул.
— Нечего распускать оглобли, чай они не сирень в майне.
— Кстати, да, — нервно кашлянув, согласилась я и с превеликим облегчением от принца отодвинулась.
Тот в свою очередь поглядел на меня так… ну, так… На тщательно удерживаемом гнев лице читалось, дескать, еще мгновение, и на одного тролля в Союзе Пятигранной Короны станет меньше.
Но я молчаливое предупреждение проигнорировала, вернулась в кресло, и миролюбиво заключила:
— Рин прав.
Гархэ закатил глаза. После несколько мгновений побуравил меня своими холодными гляделками, и сдался:
— Пересядь на диван, — скомандовал он решительно, а затем ехидно уточнил: — А лучше и вовсе приляг.
— Для дела? — стоит ли говорить, что и я в свою очередь не могла не внести ясность в столь двусмысленное требование.
— Для него самого, — кивнул песчаник и искривил рот в подобии зловещей ухмылочки.
Но… Несмотря на его поведение, и мешающие нам обоим спокойно сосуществовать чувства, дипломатического гостя я опасаться перестала. Не знаю, когда именно. Скорее всего, виной тому женское природное лукавство, бессовестно осознающее, что раз мы сему индивиду неравнодушны, этим нужно пользоваться. Я честно пыталась не поддаваться этаким уверениям, поскольку терпеть не могу сирин корыстных, дающих лживые надежды, но контролировать сие выходило не всегда.
Поэтому условие я выполнила. Перебралась на обитый винного колера бархатом диван, и заискивающе воззрилась на троллика, без слов прося — будь по близости, ладно?
Эринир на такой посыл только головой рвано качнул, соглашаясь. И ближе подступил.
Салисен никак сей манер не прокомментировал, и сам подошел ко мне. Сел рядом на корточки и хмуро велел:
— Боюсь повториться, но теперь твоя очередь закрывать глаза.
Улыбнулась. Да уж, смешно. Если бы не так грустно…
Но требование выполнила без протестов. Чего б не закрыть? Так оно даже спокойней, будто бы в образовавшейся темноте можно спрятаться от себя самой.