Янтарный звездопад
Шрифт:
И снова на обзорную платформу опустилась ночь. Такая осторожно вытянул меч из тела Уэсимы, и то рухнуло на пол. Зао Гонгэн исчез, а Семэн Конго вернулся в коппасин. Руками Уэсуги Кагеторы генерал Сэнгоку - Могами Есиаки из Дэвы - был изгнан.
Воцарилась тишина. Такая опустился на колени и поднес ладонь к ноздрям Уэсимы - тот дышал: и душа, и тело остались нетронутыми.
– Кагетора-сама… - к нему подошел Наоэ.
Такая еще раз внимательно посмотрел на Уэсиму - обычный человек, теперь, когда душа Есиаки покинула его тело. Не оборачиваясь, Такая запинаясь пробормотал:
–
– …!
– глаза Наоэ потеплели, наполнившись сочувствием, и он медленно проговорил: - Теперь - обязательно.
Такая прикусил губу, ладонь на рукояти меча Бисямонтэна слегка подрагивала. Наоэ забрал у него катану, и, когда Такая вопросительно взглянул на него, проговорил мантру, отзывающую меч:
– Он басара бокися боку.
Меч вздрогнул исчез - воплощение Бисямонтэна вернулось на небеса.
– Глянь-ка, Кагетора, - Аяко смотрела вниз, на город, на ярко освещенный Сэндай. Около Кегаминэ тянулась длинная линия оранжевого свечения, будто череда светлячков двигалась к северу.
– Это идет армия Масамунэ Датэ.
– …
Масамунэ со своими главными войсками двигался от Сэндая к северу, навстречу армиям Нанбу и Сатакэ, призванным Есиаки. Призраки пересекали реку Хиросэ. Даже не зная, что они направляются на битву, можно было прочитать одиночество в бледном сиянии вокруг них. И…да, точно: они больше напоминали похоронную процессию, чем колонну солдат. Такая огляделся: рядом с ним на Сэндай смотрел и Датэ Масамунэ - здесь стояла его конная статуя. Тогда Такая перевел взгляд в черное небо.
В темноте одинокая падающая звезда проплыла к северу, оставив в небе слабо светящийся след.
*
Юзуру и Косака стояли у подножия моста Хедзегавара около Кегаминэ, провожая воинов Датэ. Юзуру развернулся и взглянул на замок Аоба.
“Такая…”
*
– Сладили они там с Могами Есиаки наконец?
– пробормотал юноша; его шелковистые волосы трепетали на ветру. Молодой человек смешанных кровей, на вид лет пятнадцати-шестнадцати, скрестил на груди руки и хохотнул: - Уфф, я то думал поразвлечься с Могами, а он таким глупцом оказался. Гавкал, гавкал, а так и не укусил.
– Лицо у юноши было невинное, словно у ангела, одни только глаза горели вгоняющей в дрожь жестокостью.
– Как нелегко дергать ниточки, управляющие всей страной… - И юноша с каштановыми волосами окликнул другого, стоящего тут же на берегу реки:
– Стало тебе легче, Кодзиро-доно?
– …
Младший брат Масамунэ, Датэ Кодзиро, не отрывал взгляда от еле видных рядов армии Датэ, уходящих на битву. Журчание реки заглушало гул далекого города.
– Пойдем, Кодзиро-доно, - настойчиво проговорил Мори Ранмару.
– …Да, - Кодзиро последовал за ним, но нет-нет и оглядывался через плечо на армию Датэ.
“Брат…”
Теперь один плеск воды слышался на речном берегу - и никаких людских голосов: только все шептал что-то ночной ветер.
––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––-
ПРИМЕЧАНИЯ:
1. Музей Сэндая - музей истории и естествознания, основанный в Сэндае в 1961 году; располагается в третьем крыле замка Аоба. В основе коллекции - материал, связанный с историей Сэндая, префектуры Мияги и клана
2. Санзу - японский буддистский эквивалент реки Стикс; японцы верят, что душа должна переправиться через нее на седьмой день после смерти. Эта переправа может быть трудной или легкой в зависимости от деяний умершего при жизни.
3. Зао Гонгэн - характерное для японского буддизма божество, защитник сюгендо. Обычно его представляют с тремя глазами, щетинистыми волосами, разделенными на три части, приподнятой ногой и злым лицом. Кожа синевато-черного цвета. В правой руке он держит ваджру-трезубец, а левой показывает мудру меча.
Кувабара Мизуна
ЯНТАРНЫЙ ЗВЕЗДОПАД (книга 4)
Перевод с англ.: Кана
Глава 9: Дракон, парящий по Млечному Пути
С памятной ночи минуло два дня. Еще назавтра им пришлось бегать по округе, доделывая то, что не доделали, так что только день прошел с момента, когда все наконец-то успокоилось. Сигэзанэ докладывал, что битва успешно близится к завершению: силы Датэ разбили противника, Нанбу и Осаки пали, Сатакэ отступил. На следующий день войско должно было с триумфом вернуться в Сэндай. Дзикэ-кеккай Могами разбили, что значило снятие массового гипноза над городом, естественно, что план по перемещению столицы тут же пошел прахом. В Сэндае снова воцарился мир, да такой, что трудно было поверить, будто недавно здесь что-то происходило. А вопросы, оставшиеся без ответа, тут же подхватили и завертели телевидение и пресса: насчет таинственного стечения событий той ночью, причина неожиданного краха плана о переносе столицы…
Поступили хорошие новости и из больницы: Кокуре окончательно пришел в себя.
Сквозь открытую дверь в палату лился яркий солнечный свет. Кокуре заулыбался с постели:
– А, пришли-таки.
Такая застыл на пороге:
– Дедушка…
На лицо Кокуре уже вернулись краски, и он выглядел почти здоровым. По словам врача настоятель быстро шел на поправку, и теперь ничего в нем не осталось от человека, который пребывал в тяжелейшем состоянии всего лишь пару дней назад.
– Кокуре-сан, простите за…
– О, давно не виделись, Есиаки, - Кокуре ласково улыбнулся сначала Наоэ, а потом Аяко, которая держала букет.
– Ну хорошо, хватит вам всем стоять в дверях, проходите.
– …
Подгоняемые Кокуре, они закрыли дверь и подошли к его кровати. Священник оценивающе взглянул на Такаю:
– Времени всего ничего прошло, а ты сильно повзрослел, молодой монах.
– …
– Понял ты хоть чуточку из того, что я говорил тебе?
Не в силах снести слова Кокуре, Такая повесил голову, его сжатые кулаки подрагивали. Внезапно он упал на колени и пригнулся к полу.
– М…молодой монах?!
– Дедушка!
– выкрикнул Такая, прижавшись к полу.
– Я…я не знаю, как просить прощения! Пускай я извинюсь…хоть до бесконечности извиняться буду…а тебе ее вернуть не смогу…! Ты меня, наверное, не простишь! Но я…это я виноват…!
Улыбку Кокуре словно стерли, а Такая от всего сердца взмолился:
– Прости меня…!
Наоэ застыл на месте, а во взгляде Аяко читалась глубокая жалость. Такая не двигался, опустив лицо. Священник смотрел на него:
– …ты о моей жене?