Янычары
Шрифт:
Вокруг все свое, все знакомое, а какую кнопку не нажмешь — тишина…
А в довесок, как будто и без этого мало неприятностей, ни в одной из проб воздуха, слизистой и т. д., взятых на анализ Вестом, не оказалось абсолютно никаких следов вируса. То есть, вообще ничего, что хоть как-то позволило бы объяснить причину коматозного состояния его товарищей. И это было хуже всего. Потому что с неизвестной науке заразой на борту рейдер «Сапсан», без разрешения карантинных служб, не имел права входить в обитаемую зону!
Вест сутками не отходил от компьютера, пытаясь объяснить «Шелезяке», что он — мичман
В итоге, примерно на сороковой день, заработав кровотечение из носа и глазной тик, Вест окончательно понял, что бессилен повлиять на сложившуюся ситуацию. И как велит то ли древняя молитва, то ли еще более древний тост: «Господи, дай мне спокойствие принять то, чего я не могу изменить, дай мне мужество изменить то, что я могу изменить. И дай мне мудрость отличить одно от другого», — плюнул и положился на волю Проведения. А чтобы с комфортом убить оставшееся до катастрофы время, он погрузился в мечты и… воспоминания. Втайне надеясь, что не насилуемое сознание сумеет найти общий язык с подсознанием, и необходимое решение все-таки всплывет. Вовремя…
Вот так и протекали несколько последних дней, которые мичман Климук сознательно поводил либо во сне, либо за просмотром художественных фильмов, исправно прерываясь на утреннюю зарядку и трехразовый прием пищи. Невозмутимо и отрешенно.
Правда, при всем этом Вест оставался обычным человеком, если можно так выразиться о выпускнике Оджака, стажера янычарского Корпуса, а потому небольшие вспышки ярости, особенно за завтраком, все еще имели место. Невзирая на кажущуюся покорность судьбе…
Именно так.
— Врешь, не возьмешь! Я еще немного покейфую, а потом как выдам мозговой штурм всеми наличными средствами, мало не покажется. И нечего тут!..
Вест дурашливо погрозил пальцем своему отображению в столешнице из полированного пластика.
— Ну вот поели, теперь можно и поспать… Или — сперва в кинозал? Какой из фильмов я не досмотрел в прошлый раз?
— «Игры разума»… — «Шелезяка» охотно подсказал название, посчитав что вопрос адресован ему.
— Точно, — кивнул Вест. — Это там, где мужик никак не может понять, которая из его жизней настоящая, а которая — вымысел. Мне бы его заботы… Впрочем… — мичман суеверно сплюнул, — это я не подумав брякнул. Своих хватает. Ладно, потопали в зал. Посмотрим, чем там все закончилось. Хотя, чего гадать? В старых фильмах всегда хеппи-энд наступает. Ага, прямо, как в жизни…
«Моряку даны с рожденья
Две любви: земля и море.
Он без них прожить не может,
Ими счастлив он и горд…»
Динамик за окном восторженно хрипел песню о море, о том, как приятно утром погрузиться в его прозрачные волны и тому подобное.
Хоть текст и мелодия нуждались в солидной доработке, Вест не мог не признать правильность самой идеи, а потому взял с полки большое мохнатое полотенце и направился на пляж, ближайший к дому, в котором он снял на недельку однокомнатную квартиру. По дороге купил
Не оглядываясь по бокам (что-то не было с утра желания с кем-то знакомиться), оставил одежду под грибком, сделал несколько глубоких вдохов и бултыхнулся в набегающую волну.
Ох, и хорошо! Особенно после безразличного холода Космоса и тесноты карантина. Долго плыл кролем, потом брасом и, только когда берег превратился в тоненькую полоску, перевернулся на спину, чтобы немного отдохнуть. А когда почувствовал, что мышцы уже отдохнули и налились новой силой, стал готовиться к погружению. Сделал дыхательную гимнастику, минутный аутотренинг и нырнул…
Внутренняя красота моря открылась так внезапно, что Вест поневоле закрыл глаза. Как будто из темного коридора рывком отворились двери в богатый, с выдумкой украшенный музейный зал. И такая здесь господствовала тишина, такой покой, что хотелось плыть «на цыпочках», чтоб неосторожным движением не встревожить, не побеспокоить, не вспугнуть нарочито сонное царство…
Вдруг, что-то похожее на далекий гром коснулось его ушей, и все вокруг заволновалось, заспешило… Каждая, даже наименьшая рыбешка или медуза ринулась прочь от той, еще невидимой, едва ощутимой, но уже скорой беды.
«Подводное извержение?!»
Вест вынырнул и огляделся. Поверхность моря, еще недавно спокойная, укрылась седыми бурунами, а в воздухе уже носились модули спасательных служб, подбирая ранних пловцов.
Двуместный пинас опустился и рядом Вестом.
— Что случилось?
— Извержение, — подтвердил спасатель его догадку и, едва лишь Климук очутился на борту, круто послал модуль в воздух. Торопился, в море были еще люди…
Пинас опустился на крышу жилого корпуса и стартовал, как только Вест выбрался наружу.
Погода менялась буквально на глазах. Начал собираться дождь. Пылевые «черти», как подгулявшие курортники, группами бродили по улице, подбирали, кружили и расшвыривали мелкий мусор и листья. Ослабевшие солнечные лучи едва пробирались сквозь густые кроны платанов и даже не отбрасывали бликов.
Вест прошел на кухню, и пока нагревался чайник, сел просматривать сегодняшнюю прессу. «Бумажные» носители снова входили в моду среди эстетствующей молодежи, к которой, по не совсем понятным признакам, младший мичман причислял и себя.
Неожиданный толчок так тряхнул зданием, что зазвенела посуда.
Одним прыжком Климук оказался у окна и выглянул на улицу, но вокруг царил абсолютный покой. Как будто для жителей побережья землетрясение стало чем-то будничным. И только в воздухе увеличилось количество юрких, как дельфины, двухместных спасательных модулей, а к ним присоединилась пара солидных, как киты, оранжевых скутеров аварийной службы.
— Похоже, Ирей становится опаснее планеты системы Скорпиона… И что это с нашим чопорным «дедушкой» происходит? Не к лицу, даже…