Япона осень
Шрифт:
— Он Мураяма… И хвататься за оружие не запрещено! Вы просто поддались на провокацию! — эмоционально возразил ему господин Иендо.
— Это, может, у вас, японцев, не запрещено! — отрезал бородач в белом. — А у нас под строгим запретом! Не стоит, господин Иендо, мерить других людей своими линейками! Мы договорились прийти малым числом, сесть и поговорить. В результате я пришёл с одним спутником, а господин Муряма — с толпой людей.
— Он Мураяма… — снова попытался возразить господин Иендо, но бородач как-то понял его без переводчика:
— Он — фашист сраный! Поэтому его
— Получается, вы готовы продолжить войну? — удивился господин Иендо. — Я думал, вы не против мира…
— Я не против мира! — белый бородач на этих словах усмехнулся. — С одним условием! Вы поднимаете свои задницы и тащите их на север, скажем, дней двадцать… А уже там организуете свои поселения.
— Боюсь, это невозможно… — с тонкой улыбкой ответил господин Иендо. — Нам вполне комфортно на нашем берегу реки. Хотелось бы, конечно, более удобного выхода к морю…
— Нет никакого вашего берега реки! — снова прервал его русский варвар. — Есть река, оба берега которой — наши.
— В таком случае вы как-то странно контролируете наш берег, господин Кукушкин! — очень резонно возразил Иендо. — Мы не видели ваших отрядов на нашем берегу, который вы считаете вашим.
— Разве? — белый бородач наигранно удивился, а потом принялся перечислять: — В первые дни ваши люди убили пять рабочих партий на севере. Затем попытались заблокировать на западе охотников в фактории. Затем разграбили нашу факторию на востоке. Правда, она была пустой.
— О чём я и говорю! — кивнул господин Иендо. — Вы не защищали свои земли, господин Кукушкин! Мы просто пришли и поселились… А значит, это наша земля! А ваша — на вашем берегу реки.
— Да, мы ещё не защищали эти земли… — как-то очень странно ответил русский.
Неужели принял наши аргументы?
— Да… — кивнул Иендо, а потом нахмурился.
Я никак не мог понять, что смущает моего начальника. Но по мере того, как всё больше хмурился господин Иендо, и всё больше ухмылялся господин в белом костюме, я начал догадываться… Переговоры пошли совсем по иному пути, нежели рассчитывал дом Аоки.
— Я не совсем понимаю… — проговорил господин Иендо.
— Да всё ты понял! Вон как лицо сморщил! — вдруг захохотал русский бородач. — Но так и быть! Разверну мысль, чтобы вы её услышали лично от меня. Город Алтарей…
Надеюсь, что перевод правильный: сам русский говорил что-то в духе «alltarnoye». Впрочем, звучание и в самом деле похоже…
— … Город Алтарей ещё даже не начинал воевать! — белый бородач снова усмехнулся. — Пока что мы всего лишь выставили посты по удобной для нас границе. У нас хватает дел и без этого. Но…
Русский поднял палец и тяжело подался вперёд, сразу став похожим на медведя.
И не на бурого. А на раздражённого белого медведя в белом костюме.
И, если честно, мама и папа, это совсем не так забавно, как звучит. Это очень нервирует и почему-то заставляет меня сомневаться в наших силах.
Эти русские, похоже, очень близки к природе, как и положено
— Пройдёт осень, господин Иендо, а затем выпадет первый снег, и мы пойдём вас вырезать! С каждой уничтоженной группой, с каждым перебитым отрядом, с каждым вашим новым налётом, жители Города Алтарей всё сильнее и сильнее хотят не просто войны!.. Они хотят вашей окончательной смерти!
… О чём я и говорил, мама и папа. Теперь они угрожают нам снегом. Наверно, они лучше в нём маскируются?
— Думаю, это не так просто сделать, господин Кукушкин! — не дрогнув ни единым мускулом, улыбнулся Иендо. — Даже для того, чтобы уничтожить одну капсулу, нужно применить некоторые усилия. А чтобы уничтожить все… Мне кажется…
— Да ты просто не знаешь, что делает бочка пороха и правильная закладка! — не дослушав, захохотал белый бородач. — Знаешь, я мог бы тебе этого не рассказывать, господин Иендо… Я мог бы просто подождать, а потом посмотреть, как армия Алтарного доходит до вашего главного лагеря и подрывает капсулы. Но я тебе говорю и даже намекаю, как именно мы вас победим. Хотя раскрывать такие возможности и считается глупым. Знаешь, почему я это делаю?
— Почему? — выдавил из себя мрачный, как туча, господин Иендо.
— Потому что СИПИНы просят меня временно снизить скорость вырезания других колонистов! — пожал плечами белый бородач. — Но если вы, придурки, не остановитесь, мы придём и уничтожим вас!
Под навесом, стоявшим на круглой поляне, повисло тягостное молчание.
Молчал господин Иендо, молчал переводчик, молчали и мы. Мрачно молчали.
А вот русские ухмылялись. И делали это открыто и искренне.
И я вдруг понял: они нас не боятся! Совсем не боятся!..
Неужели они не блефуют?
— Мне надо… Гхм… Получить дополнительные консультации у моего руководства! — выдавил из себя господин Иендо. — Можем ли мы… Можем ли мы организовать с вами новую встречу, господин Кукушкин?
— Да в любой момент! — радушно развёл руки в стороны бородач.
Как будто только что не угрожал нам окончательной смертью…
А затем он открыл висящую на поясе сумку и вытащил металлическую пластину, положив её на стол:
— Здесь серебром вплавлено слово «посол». Ваш человек может прийти к любой из дозорных вышек и предъявить её. После этого он будет сразу доставлен лично ко мне.
— Спасибо… — удивлённо пробормотал господин Иендо, забирая пластину.
Она была железной, точно говорю! Мама, папа, у русских было железо! Не купленное на Алтаре Вознаграждения, а полученное путём выплавки!
Это был страшный удар. Для меня, во всяком случае… Я уж молчу о том, что они в этой пластине вылили настоящие серебряные буквы…
— И мой совет вашим руководителям, господин Иендо… — закончил белый бородач, поднимаясь. — Вам сейчас стоит озаботиться не войной с нами. Лучше, пока есть шансы, поучаствовать в гонке за репликационным комплексом для вашего народа. Иначе вы рискуете остаться на обочине местной истории. И спустя пару поколений никто и не вспомнит о вашей могучей армии!..