Японская цивилизация

Елисеев Вадим Сергеевич

Авторитарное вмешательство Годайго, который был далек от того, чтобы улучшить положение дел, немедленно спровоцировало новую волну феодальных войн. Поскольку он был озабочен тем, чтобы уравновесить силы знати (кугэ)и самураев (букэ)и одновременно удержать власть, он назначил своего сына принца Моринага наследным принцем, нарушив таким образом порядок передачи власти поочередно от одной ветви императорской семьи к другой, установленный Го-Сага (1242–1246). Равновесия удержать не удалось, более того, раздражение военных было вызвано соперничеством двух крупных военачальников — наследного принца Моринага и Асикага Такаудзи, — которое закончилось устранением Такаудзи и назначением Моринага на должность сёгуна. Обманутый Такаудзи поднял восстание в Канто и пытался доказать законность выступления, объявив себя сторонником младшей ветви императорской семьи, чтобы уничтожить Годайго. Он сначала потерпел поражение, но после шести месяцев упорных боев Такаудзи захватил Киото, посадил на трон императора Кёмиё (1336–1348) и в 1338 году добился от него титула сёгуна.

В

Японии отныне наступило двоевластие. Сторонники обоих императоров противостояли друг другу в бесконечных сражениях. Император Годайго (скончался в 1339 г.) и его преемники, нашедшие убежище в покрытых лесами высоких горах Ёсино, продолжали настаивать на легитимности своей власти над всей Японией. Раскол продолжался до 1392 года, и японские историки, используя терминологию, принятую в китайской истории, дали этим беспокойным царствованиям двора Киото и двора Ёсино название «эпоха династий Юга и Севера» ( нанъ-бэй чао— покитайски, намбоку то— по-японски). Раскол отразился на всех сферах жизни Японии: две линии императоров, соединенные кровными узами, и два сёгуна боролись беспощадно.

Эпоха династий Юга и Севера была богата военными подвигами и драматическими ситуациями, которые впоследствии предоставили сюжеты для обширного репертуара театра кабуки; ей также придается особая значимость ввиду экономических и общественных трансформаций, которые происходили именно в тот период. В эпоху Камакура благодаря материальному прогрессу мелкие и средние хозяйства упрочивают свое положение. Мелкие собственники из крестьян ( сакунин), не считавшиеся с эфемерной связью с государством, больше не платили положенных налогов и полностью отошли под покровительство владельцев крупных поместий или их управляющих — дзито.Местные собственники, осев на новых землях, становились «дворянами с землей» ( дзидзя-мурай), а их вассалы, бывшие крестьяне, благодаря этому получили возможность стать воинами. Последствия этого перехода оказались тяжелыми, так как милитаристское государство могло быть выгодно лишь средним слоям общества, а жизнь и труд крестьян совершенно обесценивались.

Объединившись для того, чтобы лучше давать отпор бесконечно возобновлявшимся столкновениям ради мщения, сельские общины Кинай образовывали союзы ( госон), которые, без сомнения, спасали от голода центральные области, где шли непрерывные военные действия. Под давлением обстоятельств крестьяне и провинциальные буси— два переплетавшихся друг с другом сословия — вместе бунтовали против требований губернаторов ( сюго) или управляющих ( дзито), если считали их завышенными. Традиционная родовая сплоченность кланов заменяется соседской, и соседские узы становятся сильнее, чем кровные узы. В таких обстоятельствах с любой организацией, спускавшейся сверху, было покончено. Первыми бенефициариями [17] оказались бывшие сюго, которых вскоре станут называть «великими именами» — даймёили сюго-даймё.

17

Бенефициар, бенефициарий — тот, которому предназначен платеж, получатель денег; здесь: тот, кто получает выгоду.

Муромати

Таковы были обстоятельства, предшествовавшие установлению сёгуната Асикага. Его резиденция расположилась не в Камакура, а в квартале Муромати в Киото. Среди войн и жестокости появляется блестящая рафинированная культура, отмеченная строгостью и философской ясностью. Единственное тихое место посреди бури, эта культура возникала в тени постоянных междоусобных войн и, как культура эпохи Хэйан, рождалась в период умирания общества, к которому стекались богатства. Этот мир был миром сёгуна и более не был миром двора — интимного, стоящего вне времени и его треволнений, жестоких и тщетных. В это столетие тем не менее формировалась общая мысль и особые эстетические концепции, которыми навсегда осталась отмечена Япония. И это было не единственным парадоксом эпохи: даже власть Асикага, единственно жизнеспособных хозяев страны, была относительной. Политическая игра, которую могли вести Асикага, состояла в том, чтобы руководить нестабильными и непостоянными союзами военных — от их баланса зависел хрупкий мир.

Организация центрального управления, установленная сводом законов эпохи Кэмму (Кэмму сикимоку),вынуждена была считаться с таким распределением сил: канрэй,первое должностное лицо, в обязательном порядке избирался из представителей одного из трех родов наиболее могущественных вассалов (сан-кан)\Сиба, Хатакэяма и Хосокава. Руководитель «ведомства самураев» принадлежал к одному из других четырех родов — Ямана, Иссики, Акамацу и Кёгоки. Произошли изменения в учреждениях эпохи Камакура, назначались служащие (кантё канрэй),ответственные за управление Канто, в особых случаях назначались специальные исполнители ( бугё). Киото снова стал административной и духовной столицей страны.

На общем политическом фоне жизнь постепенно улучшалась. Урожай риса собирался теперь дважды в год повсюду. Возрастает обмен продуктами, и каждый регион специализируется на производстве одной культуры. В сфере ремесленного

производства отдельные области именно в тот период получили известность, сохранившуюся навсегда: сабли Бидзэн, Битю, Ямато, Ямасиро, Тикудзэн, ткани Киото, Хаката, бумага Нара, сакэ Сэцу. Экономика приморских округов Японского моря и Кюсю быстро развивалась за счет расширения торговли рыбой и соляных разработок.

Ярмарки по строго установленным датам стали проводиться чаще: от трех раз в месяц ( сансайити) к концу эпохи Камакура до шести ( рокусайити). Особенно характерны ярмарки для XVI века. В Киото рынок открывался ежедневно, и уже появились маленькие лавочки. Постоянное движение торговцев между рынками обеспечивалось увеличением числа почтовых станций, где можно было найти свежих лошадей ( басаку) и повозки ( сасаку). В портах появились фирмы ( тойя),развозившие по суше товар, который доставлялся кораблями. Они в полной мере соответствовали нашим современным торговым фирмам. Объединения ремесленников ( дза) в эту эпоху процветали, их насчитывалось больше сорока в Киото и более восьмидесяти в Наре, где храмы способствовали их экономическому развитию. Благополучие создало условия для возникновения монетарной экономики. Обменным эквивалентом служили китайские монеты эпохи Мин, и даже налоги стали оплачивать наличными. Ситуация между тем не была простой, как это может показаться. Эпоха Муромати может в то же время характеризоваться все возрастающей территориальной раздробленностью и ускорением этого процесса в связи с частыми междоусобными войнами, вспыхивающими по самым разным поводам. Каждое из многочисленных княжеств тогда выбирало свою собственную монету и чеканило ее, и этот факт, конечно, не облегчал обмена между провинциями. Сложность, требующая установления соотношения между натуральным продуктом и различными монетами, вызвала необходимость появления менял, ими становились крупные купцы из больших городов и служители храмов, которые также давали деньги взаймы. В деревнях появились доморощенные банкиры, ими обычно становились местные торговцы, как правило из числа торговцев сакэ ( сакайя). В то же время народ сам создавал кассы взаимопомощи ( тяномоси), нечто вроде товариществ по взаимному кредитованию.

Ростовщические центры, возникавшие при деревенских лавочках, неоднократно возбуждали народный гнев: эти ссудные лавочки легко переходили к занятиям ростовщичеством, и во многих случаях ярость была целенаправленной, но она подпитывалась и ненавистью сельскохозяйственных рабочих, раздавленных бременем налогов, неумелой властью феодалов и нескончаемой жестокостью войн. «Жакерии» ( дойкки), начавшиеся во время династического раскола, приобретают особенный размах с мятежа эры Сётё (1428), когда гражданские и военные землевладельцы (дэидзя мурай)региона Киото напали на склады и винные лавки, разграбили их и, что можно считать актом отмщения, уничтожили долговые расписки. На следующий год (1429) поднялся мятеж эры Эйкё — крестьяне и воины совместно выступили против сюго Акамацу Мицусукэ (1381–1441), — который прежде всего был направлен против местного феодала (материальные проблемы отходили на второй план). В течение следующих пяти лет мятежи сотрясали Кинай, и на протяжении XV века постоянно возрастало их количество, они вспыхивали повсюду и часто. Характер и цели этих восстаний изменялись в зависимости от места локализации и времени. Помимо протеста против бедственного положения крестьян, они отражали укрепление местных экономических объединений и их жажду независимости от власти устаревшей иерархической системы, ставшей призраком государства, подчинялась ли она императору или сёгуну. Поводов для войны было немало, и войны продолжались. Терпение населения кончалось. Наиболее тяжелая эра Онин (1467–1477) знаменовала начало продолжавшихся в течение столетия феодальных войн, по аналогии с историей Китая это время (конец XV века, а затем и весь XVI век) названо эпохой «сражающихся царств» — чанъ-куо, сэнгокупо-японски. Темная история о порядке наследования сёгуната была использована как повод для войны, которая продолжалась десять лет между кланами Хосокава и Ямана — восточная Япония и западная Япония противостояли друг другу, безжалостно дотла был сожжен Киото и его окрестности. Через несколько лет в Киото произошел драматический «мятеж провинции Ямасиро» (1485–1492).

Из-за непрекращающейся бойни между Масанага и Ёсинари, представителями клана Хатакэяма (оба претендовали на должность сюго,оба умерли в 1493 году), южные области провинции Ямасиро, не желавшие признавать власти ни того ни другого, оказались в крови и огне и были вынуждены провозгласить независимость. Был выбран совет из тридцати шести самураев, которые происходили из других линьяжей. [18] Правительство, возникшее в результате этого государственного переворота, обосновалось в знаменитом монастыре Бёдоин в Удзи и просуществовало почти восемь лет. Впрочем, этот пример не единственный. В 1488 году монахи Хонгандзи из известного Икко, представители мелкой местной знати и деревенские старосты просто изгнали сюго провинции Kara и установили собственную администрацию, которая правила в течение века. Потомственная знать чувствовала себя неуютно. Иерархии переворачивались. Шел полным ходом гэкокудзё— «низшие» побеждали «высших».

18

Линьяж — родословная, принадлежность к определенному роду.