Ярче солнца
Шрифт:
Старший бросается внутрь и хватается за ближайший скафандр. С виду он похож на бумажный пакет, но в руках скользит, как шелк. За шелковистым костюмом виднеются более сложные части, напоминающие пластиковые доспехи.
— Ты умеешь их использовать? — с сияющими глазами оборачивается ко мне Старший.
— С чего ты взял? — изумляюсь.
— Ты с Сол-Земли. Их же там сделали.
У меня вырывается горький, лающий смешок.
— Весь корабль на Сол-Земле сделали, это не значит, что я хоть что-то о нем знаю!
— Но…
— Тут есть инструкция, — говорю
Отдав руководство Старшему, я замечаю, что оно лежало на другой книге.
— Что там? — спрашивает он, хотя видно, что его внимание полностью поглощено инструкцией.
— «Маленький принц», — читаю я название. Книжка настолько миниатюрная, что из-под первой ее было совсем не видно. Наверное, это еще один привет от Ориона? Открываю страницу с загнутым уголком. Цвета поблекли, но иллюстрацию все же можно разобрать: огромный король в расшитой звездами мантии сидит на крошечной планете.
Ниже несколько раз обведена одна из строк.
«Не люблю я выносить смертные приговоры, — сказал Маленький принц». [2]
— Жутковато, — бормочу я. Мне вспоминается собственная вчерашняя угроза. Наверняка Маленькому принцу никогда не встречались люди вроде Лютора. Поднимаю взгляд. Надо ему сказать. Но… попозже.
В книге обнаруживается сложенный лист бумаги. Когда я его разворачиваю, у меня руки трясутся — бумага на ощупь знакомая, плотная и гладкая.
2
Цитируется в переводе Н. Галь.
Тридцатый сонет, потерянная подсказка. Или украденная?
Текст стихотворения весь исчеркан, снизу приписка.
— Смотри-ка, — поворачиваюсь я к Старшему.
Если когда-то его и волновали все эти подсказки, то сейчас уж точно нет. Он полностью поглощен скафандрами. Ухмыляюсь; он выглядит, как Ребенок, которому разрешили выбрать в магазине любое мороженое, какое он только захочет.
Аккуратно засовываю страницу в карман и возвращаюсь к инструкции. Ясное дело, Старшему плевать на старые книги и тайные послания, когда перед глазами скафандры.
— Есть два вида: один — для длительного пребывания, другой — для краткого. Коричневые меньше
— Отлично, — говорит Старший, шагая к углублениям и выбирая скафандр. Тот не коричневый, как на картинке, а скорее бронзовый. В тусклом свете помещения он поблескивает, и стоит Старшему взять его в руки, как к блеску прибавляется мельтешение пыли.
— Скафандры для краткого пребывания состоят из нижнего слоя, защищающего от внешних воздействий и опасных температур, — продолжаю я. — Следом надевается второй слой, обеспечивающий изоляцию и более высокий уровень защиты. Он, кажется, сам регулируется. Потом сверху прилаживаются перчатки и сапоги. Выглядит до смешного просто. Мне казалось, скафандры должны быть адски сложно устроены.
— Другие, которые для длительного пребывания, выглядят посложнее. Но если Орион говорил правду, если проблема очевидна, мне должно хватить простого, — говорит Старший. — Поможешь?
Его одежда уже кучкой лежит на полу, а сам он натягивает бронзовую поддевку.
— Э-э-э… нет. Нет, — шагаю к нему я.
— Что?
— НЕТ. Ты туда не полезешь. Ни в коем случае. У нас только и есть, что тонюсенький костюм и инструкция с картинками. Нет.
— Эми, ведь…
— НЕТ.
— Но…
— Ты что, забыл, что случилось с Харли? Космос тебе не поля на уровне фермеров! Там. Можно. Умереть. А это? — ущипнув, оттягиваю шелковистую ткань и отпускаю. — Этого недостаточно. Нельзя просто нацепить костюм и выпрыгнуть с корабля!
Старший смотрит на меня с досадой, как ребенок на слишком строгую мамашу. Мне плевать. Шагаю ближе.
— Тобой нельзя рисковать!
— Помнишь видео? — тихо отзывается он. — Это единственный способ выяснить, что хотел сказать Орион.
— Ты же говорил, что он просто псих.
— Да, но…
— К тому же над последней записью, скорее всего, поработали. Кто-то не хотел, чтобы мы нашли скафандры и…
— Но Эми, — перебивает Старший. — Скафандры!
Он никак не может унять радость при мысли об открытом космосе… а я не могу унять страх.
— Они ничего не меняют! — Но я не права. Они меняют все. — Давай я пойду, — шепчу я. — Или кто-нибудь еще. Мы не можем рисковать тобой.
Старший улыбается широкой, беззаботной Улыбкой, и я в самом деле чувствую себя как мамаша, на глазах у которой ребенок суется в огонь.
— Как трогательно. Так, значит, я для тебя все-таки что-то значу.
У меня отпадает челюсть.
— Идиот. Конечно, значишь.
Он быстро наклоняется и целует меня в лоб.
— Тогда помоги надеть костюм.
У меня вырывается рычание… но разве его остановишь. По крайней мере, я могу обеспечить ему хоть какую-то безопасность. Беру две половинки нагрудника, чувствуя себя дамой, одевающей своего рыцаря в доспехи — как в одном фильме, который давным-давно видела на Сол… на Земле. Дама засунула ему под броню платочек в знак своей любви. У меня платочка нет, да и я даже не уверена, что люблю Старшего, но ремни затягиваю так туго, что он протестующе мычит.