Ярче звёзд

Окишева Вера Павловна

Линда усмехнулась, но, как ни странно, успокоилась и поцеловала любимого, правда, не как обычно — в губы, а скупо в щёку.

— Как скажешь, о, мой господин, — презрительно заявила, а в глазах предупреждение, что он ещё пожалеет о том, что отчитал её.

Но Махтан уже не раз проходил этот этап семейных войн. Его было не запугать. Он не без тени иронии заметил жене:

— Любимый…

Линда практически прошла мимо него к двери, но остановилась и повернулась, а Викрам приподнял бровь и насмешливо объяснил:

— О, мой любимый господин. Кошечка, не стоит мне показывать свои коготки,

я знаю, что ты меня любишь.

Линда растянула губы в лицемерной улыбке:

— Любимый, не стоит переоценивать свои силы. И зубы не скаль, тебе не идёт.

Женщина, покачивая бёдрами, покинула кабинет мужа, направляясь в детскую, не столько проведать дочь, которая в последнее время и вправду увлеклась историями про пиратов, сколько успокоиться. Недавнее похищение принцесс Рая легендарными злодеями из тёмного прошлого галактики, когда не было еще порядка и Союза Свободных Рас, стало неожиданным и неприятным щелчком по носу спецслужб всех рас, а не только Манаука, которые по праву считались лучшими. Именно по этой причине Совет принял решение о совместном флоте, в обязанности которого вошло бы патрулирование границ и истребление преступных элементов в лице космических пиратов.

Обидевшись на мужа, Линда подумала, как теперь быть. Она считала нападки Вика необоснованными и наигранными. Словно он её ревновал. Линда замерла посередине коридора, резко развернулась, глядя на вышедшего из кабинета сурового и собранного брюнета. А ларчик-то легко открывается. Женщина победно улыбнулась, сощурившись.

Викрам замедлился, не понимая, что опять сделал не так. Чувство, что он где-то ошибся, тревожило. Слишком уж коварно улыбалась Линда. Но женщина не произнесла ни слова. Развернулась и продолжила свой путь, мысленно посмеиваясь над мужем. Значит, ревность, вот где собака зарыта. Осталось только узнать к кому.

Ваинара

Маруся

Проснулась я от того, что пищал будильник незнакомой мелодией, а меня придавило одеяло, очень тяжёлое и тёплое. Я с трудом пошевелилась, открыла глаза и попала в плен насмешливого взгляда Яндора. На душе растеклась светлая радость. Я вспомнила, что осталась ночевать у него в комнате, так как допоздна читала лекции. С Яном учиться проще и интереснее. Он, как всегда, очень тонко чувствовал основные моменты текста и обращал моё внимание на важные аспекты. Не нужно было тратить время на объяснение простых принципов. Да и в обсуждении он больше слушал, иногда поправлял, но больше соглашался с моими выводами.

Всё же мы идеально подходим друг другу. Впервые мы сидели на полу в обнимку, и это было так душевно, волнующе, и я уснула прямо в объятиях Яна.

— Доброе утро, соня, — шепнул Ян и выключил свой будильник, но тут же запищал мой. Я обернулась к столику, на котором он лежал.

— Ты снял коммуникатор? — уточнила, хотя и так было понятно, что он. Я обычно сплю с коммуникатором. Так и будильник пищит громче, и тянуться за ним не приходится.

— У тебя кожа не дышит из-за него.

Я тихо рассмеялась, свесившись с края кровати. Как мамочка, такой же заботливый. Но смеяться перестала, когда большая собственническая ладонь пробралась под футболку и накрыла

холмик груди.

— Ты так соблазнительна, — шепнул манаукец, тесно прижимаясь ко мне бёдрами, от чего его боевой настрой я сразу прочувствовала, но замотала головой. Мне вчера хватило. Тут пятнадцатью минутами не отделаешься. Яндору мало этого времени, да и я не хочу размениваться.

— Ян, не сейчас. На учёбу опоздаем, а мне еще переодеваться.

Манаукец печально вздохнул, а я забралась на него сверху, полежала на его могучей груди, послушала ритм сердца. Лгать себе, что не хочу поддаться соблазну, не собиралась, но нужно быть волевой.

— Ян, давай после обеда. Я думаю, что нам хватит часа два, потом до ужина почитаем, я тут как раз кое-что новое нашла. После ужина позанимаемся, ну а ночью можно оторваться.

— Марусь, а ты и нашу жизнь уже спланировала? — насмешка Яндора была обидна для меня. Вообще, как он узнал, что у меня уже всё спланировано?

— Тебя это не устраивает? — я попыталась расставиться все точки над «и». Яндор снял с меня свою футболку, под ней я была обнажена. Сам он спал голым, и его фаллос требовательно бодал меня в бедро, дико смущая. — Я думала, что мы с тобой решили жить вместе до конца. Или ты уже не хочешь? Если передумал, то говори сейчас. Пока я ещё не достаточно сильно привязалась к тебе. В юности боль расставания, конечно, тяжелее переносится, но лучше рубить сразу.

— Я не об этом вообще, — вспылил Ян и встал с кровати, держа меня руками за бока. — Что у тебя в голове по утрам творится? Мы же вроде договорились, что семейные вопросы ты оставляешь мне. А ты уже всё сама распланировала, мне и шанса не дала.

— А, ты об этом, — с облегчением выдохнула, улыбнувшись недовольному Яндору. Но улыбалась недолго, холодная вода полилась на меня сверху, когда Дракон поставил меня в душевую кабинку.

— Да, любимая, да! — самодовольно шептал несносный манаукец, регулируя температуру воды и прижимая меня к стенке кабины. — Я буду планировать, как нам жить. А ты только наслаждайся жизнью.

— Ян, прости, я просто… ну…

Я не знала, как сказать правильно, что это у меня само собой получается. И смотреть на разгорающиеся желанием красные глаза было тяжело, да и тело меня предало, сладко заныло, аж дыхание спёрло.

— Мой отважный капитан решил превысить свои полномочия, — ласковый и соблазнительный голос пробежался по моим возбуждённым нервам. Да, я такая. Да, самовольничаю. Дышать под струями воды было тяжело, но куда тяжелее от вожделения, завладевшего моим воображением. Взгляд мой был направлен на тёмно-розовую головку фаллоса Яндора. Он вздрагивал и качался, словно манил меня к себе.

— Ян, — застонала, когда поняла, что всё — не выдерживаю соблазна.

Подняла лицо и наши губы встретились. Я обняла Яндора за шею. Пальцы любимого гладили моё лицо, убирали локоны, зачёсывая их назад. Он нежно прижимал меня к холодной стене и дарил пьянящее голову счастье. Я влюбилась в этого бесподобного манаукца, мне нравилось в нём всё. Но куда больше млела от того, кем я стала рядом с ним. Я для него — любимая. Тяжело дыша, чувствовала, что задыхаюсь от слёз. Ян целовал меня с удивительным трепетом. Но вдруг замер, нахмурившись.