Ярга. Сказ о Жар-птице, девице и Сером Волке
Шрифт:
– Я не Ярилина дочка, – буркнула она, смешавшись. – Мои родители умерли, когда я совсем маленькой была, с тех пор и мыкаюсь.
– Ничего, Ярушка, – весело заверил Серый Волк, – потерпи, нам с тобой обоим недолго мыкаться осталось.
Она хотела переспросить, что он имел в виду, но зверь прибавил ходу, и пришлось сосредоточиться на том, чтобы не свалиться с его спины.
Глава 6. Скоро сказка сказывается…
Дремучий лес обладал собственным разумом. Наполненный колдовством до краёв, он мог сделаться лабиринтом
Дремучий лес для одних становился тюрьмой или местом погибели, а для других – родным домом, где всякий зловредный дух тебе рад-радёшенек.
Были тропы, по которым можно бродить всю жизнь, состариться, но так никогда и не пересечь лес с одного края до другого, а были и те, что за час или два приведут тебя куда задумаешь. Ярга уже ничему не удивлялась. По такой тропе она шла, когда впервые оказалась в чаще.
Серый Волк миновал чащобу до захода солнца. Вывез девушку из-под тенистых крон, где та потеряла счёт времени, и замер на опушке, чтобы она не испугалась внезапной смены природы вокруг.
Впереди, насколько хватало глаз, раскинулось ржаное поле. Ещё зелёные колосья, увенчанные тонкими остевыми волосками, колыхались на ветру подобно бескрайнему живому морю. Ветер гулял по нему волнами, перебирал длинные стебли и гнул их к земле, чтобы спустя мгновение поднять снова.
Ярга зажмурилась на ярком солнце, как слепой котёнок. После сумрака Дремучего леса мир казался преувеличенно пёстрым, таким сочным и объёмным, что резало глаза.
– Притомилась? – хрипло спросил Волк.
– Нисколько, – отважно ответила она, но по её голосу зверь всё понял. Он повёл лопатками, разминаясь, и потрусил дальше.
– Мы пройдём ещё вёрст пять, – Серый Волк бросил короткий взгляд на медленно ползущее к горизонту солнце, – потом сделаем привал у ручья. Ты поешь то, что с собой взяла, поспишь до полуночи, а после я тебя разбужу – поедем дальше. Мне в ночи бежать сподручнее, да и вряд ли встретим кого на пути.
– Хорошо, – коротко согласилась девушка. А потом вдруг горько усмехнулась.
– Что? – нетерпеливо буркнул зверь.
– Не думала, что снова окажусь в Благоде столь скоро. – Ярга вздохнула. – Надеюсь, мы и вправду никого не повстречаем.
– Так ты не из Велиградского царства, а из Большой Благоды? – Кажется, Волк удивился.
– Угу. С благодского севера. Всю жизнь там прожила в услужении, пока не опостылело. Не то чтобы я трусливо сбежала, скорее, в открытую всё бросила.
Было бы что бросать.
– Тебя можно понять, – одобрительно произнёс зверь, – и не за что осудить, мне-то уж точно.
Они тем временем углубились в ржаное море. Волк разрезал его легко, как иная лодка волну, и Ярге понравилось наблюдать за тем, как колосья расступаются, мягко хлещут их по бокам и не полностью смыкаются
Они наискось пересекли поле и углубились в небольшую берёзовую рощицу, где отыскалась низинка, а в низинке – говорливый ручей с чистой студёной водой, от которой после первого же глотка свело зубы.
Ярга умылась и набрала в бурдюк свежей воды, а после Волк выбрал для привала место посуше и потише. Там он разрешил развести огонь и поужинать. Она не спорила, не потому, что всю жизнь привыкла подчиняться, а просто оттого, что Волк ещё ничем не обидел её и всяко знал своё дело, как любой колдовской зверь. Его забота пришлась весьма кстати.
На ужин у маленького костерка были хлеб, половинка луковицы и рыба, такая солёная, что снова пришлось пить. Но на сей раз Ярга воду подогрела на огне, чтоб не застудить горло.
От предложенных угощений Серый Волк насмешливо отказался, сказав, что плотно сыт ещё с обеда. Припоминать невинно убиенного коня девушка не стала.
– Волче, а расскажи мне про Жар-птицу, – попросила Ярга, с аппетитом уплетая нехитрый ужин. – Откуда взялась? Где живёт? Что нам от неё ждать и чего в пути бояться?
Серый Волк обошёл их нехитрый лагерь кругом. Потянул носом, чтобы убедиться, что поблизости никого, после чего сел с противоположной стороны от костра и заговорил:
– Тварь эта разумная, но человечьей речью не владеющая. Она довольно старая, ей уже больше ста лет, а то и все двести. До меня доходил слух, что родилась она в Белых Горах. Случилось там однажды сражение такое, что земля сотрясалась. Дрались кудесники, а что они не поделили – никому не ведомо. Колдовская молния ударила в одного из них, он сгорел заживо, только черепушка осталась. А из этой обугленной, дымящейся черепушки и вылупилась Жар-птица, как цыплёнок из яйца. – Волк усмехнулся. – Что глазки пучишь? Чародейские премудрости этот мир сотворили, они его и ломают, как им вздумается.
Ярга, пока слушала рассказ, даже жевать перестала. Ей сказок в детстве никто толком не рассказывал, а в отрочестве она каждую историю слушала с жадностью и по несколько раз. Наверное, поэтому рассказ Волка столь глубоко заинтересовал её.
– Что же произошло с Жар-птицей дальше? – Она нетерпеливо поёрзала на камне, на котором сидела.
Серый Волк лениво зевнул. Ярга заглянула в его распахнутую пасть сквозь взвившиеся к небесам языки пламени и невольно подумала, что её руку он мог бы при желании заглотить по локоть.
– А дальше птица улетела, – продолжал зверь. – Никто о ней ничего не слышал довольно долгое время, пока средь моего народа не прошёл слушок, что в Благоде у царя Афрона есть высокая башня, а в башне той на самом верху – сокровищница, полная дивных красот, и в этой сокровищнице царь в золочёной клетке держит дивную огненную птицу. Но правда ли это, никому не ведомо, потому что крепость у Афрона неприступная и от чародейства защищённая.
– Но…
– Не волнуйся, тебе я смогу помочь туда пробраться, – заверил Волк. – Там условие одно – не касаться клетки. И, ясное дело, не воровать ничего.