Ярга. Сказ о Жар-птице, девице и Сером Волке
Шрифт:
– Вора мы видели, – громко отвечал младший царевич, горделиво выпятив грудь. – Не по земле он явился, а по воздуху, и не человек это вовсе, а Жар-птица. И прилетела она с востока, чтобы яблоко поклевать, а после в том же направлении и улетела. Вот и весь сказ, батюшка.
Зал заполнился удивлёнными восклицаниями, загудел, закипел, будто базар, а не царские палаты.
А Ярга так надеялась, что Иван скажет в защиту её девичьей чести хоть слово, чтобы не думал никто худого о том, почему она вдруг в саду с царевичем одна оказалась. Но нет, видимо, планы
– Да, как же! Жар-птица! – фыркнул царевич Василий. – Что ей в саду нашем делать?
– Яблоки отцовские клевать, – терпеливо повторил Иван, ядовито улыбаясь брату. – Мы своими глазами это видели, а после изловить её пытались.
– Да не поймали! – Пётр размашисто хлопнул себя по коленям и загоготал.
– Хватит заливать, – кивнул Василий, после его взгляд устремился к Ярге. – Ты не Жар-птицу в саду поймал, а с девицей…
Но конец его насмешливого обвинения во лжи так и остался невысказанным.
Царевич Иван молча вытянул из-за пазухи перо и широким взмахом воздел над головой. Оно изогнулось, точно живое, колдовское пламя на нём озарило лик юноши, сделав его прекрасным и одновременно пугающим. Вздох восхищения пронёсся по залу. Вздохнул вместе со всеми и царь Демьян, молча протянув раскрытую ладонь. На перо он глядел так, словно ничего поразительнее в жизни прежде не видел.
– С Яргой мы службу несли на благо царя-батюшки, а что у вас в пустых головах возникло, так пусть там и останется, чтоб хоть чем-то их занимать, – на ходу говорил Иван, пока со всем почтением подавал перо отцу. – Службу свою мы выполнили получше вашего, вот тому доказательство. Прими же его, батюшка, как скромный дар моей верности лично тебе и всему Велиграду. Здесь, под нашей крышей, вы с матушкой все диковинки собрали, какие могли, пусть и ещё одна к ним прибавится.
Царь бережно, будто дитя, принял горящее перо из рук сына. Смятение в его глазах сменилось чем-то, чего Ярга не понимала, но по тому, как Иван едва уловимо улыбнулся, она решила, что царевич добился желанной реакции.
Добромила тем временем склонилась к мужу и оглядела перо в его руках.
– Действительно с Жар-птицы. – Она задумчиво поджала губы. – С востока, говоришь, прилетела? Интересно, где именно поселилась?..
Склонился к пламенеющему перу и царевич Пётр. Оглядел с недоверием, после чего всё-таки нехотя признал:
– Молодец, братец, уличил вора.
– Был бы молодцом, если бы поймал, а не одно пёрышко раздобыл, – проворчал Василий, закатывая глаза.
– Тебе и того не удалось, – сухо ответил Иван, совершенно позабыв, что перо у птицы вырвал не он, а его подруга. Впрочем, и про неё саму он, кажется, забыл.
Тут царь Демьян медленно воздел руку, держа пылающее перо пред собой и не сводя алчного взгляда с сыновьей добычи. Он, прославленный любитель диковинок и собиратель всяческих богатств, наконец обрёл новую цель. Вот только слишком стар был Демьян для подвигов, поэтому Ярга почти не удивилась, когда царь с восторгом объявил:
– Тому, кто достанет
Собравшиеся дворяне заголосили, громче всех – старшие сыновья, первые наследники Велиграда.
– Любому?! – с возмущением воскликнула Добромила, бледнея.
– Любому! – в исступлении ответил царь Демьян, а затем, когда царица коснулась его плеча, пришёл в себя и уже обратился к сыновьям: – Любому из вас троих, разумеется, поэтому лучше поторопитесь.
Кажется, царица перевела дух с облегчением, даже глаза ладонью прикрыла, чтобы никто не увидел настоящей её реакции на мужнино безумное решение.
А вот Пётр с Василием заспорили с родителем наперебой. Никому из них не понравились ни перспектива охоты за Жар-птицей, ни это вынужденное соревнование промеж собой, ни тем более риск потерять законный трон из-за батюшкиной случайной прихоти.
Иван же не стал дожидаться исхода их спора. Он не глядя поклонился отцовскому трону, после чего взял Яргу за локоть и молча повёл прочь быстрым шагом. На лице у него отражалась такая решимость, что девушке он показался в эту минуту невероятно красивым, столь благородным и отважным, что колени подкашивались.
Он вывел её из царских палат в ту часть дворца, где было потише, а народу не оказалось вовсе. Они очутились в белёном коридоре, где из украшений не было ничего, кроме ковровой дорожки и ряда окон с ажурными подоконниками. Иван не сбавил ходу, даже когда они оказались на лестнице, что вела наверх.
– Куда мы идём? – пискнула Ярга.
– В мои покои. Это короткая дорога.
– Зачем? – с сомнением переспросила она, а сама попыталась как бы невзначай высвободить руку.
– Собираться в дорогу, нельзя терять времени.
Перед её внутренним взором тотчас пронеслись цветущие поля, опасные дороги, крошечные деревеньки и блистающие дворцы, а также те сотни людей, которых они повстречают на пути, покуда рука об руку будут выполнять эту совершенно невероятную царскую волю. Несомненно, их ожидают приключения и опасности, которые они преодолеют, а после полюбят друг друга, как в сказке, чтобы о них потом сложили легенды. Совсем как про царя Демьяна и царицу Добромилу…
Сердце забилось в сладостном томлении настоящего, честного счастья. Ярге захотелось ущипнуть себя покрепче, чтобы убедиться, что это всё не сон.
– Мы ведь вместе поедем за Жар-птицей? – с надеждой уточнила она.
Иван остановился так резко, что девушка едва не влетела в него. Царевич развернулся. Он стоял на одну ступеньку выше и глядел на неё сверху вниз взволнованно и слегка раздражённо.
– Нет, моя золотая, – Иван покачал головой, – ты поедешь одна.
– Что?.. – Ярга решила, что ослышалась.
Царевич положил обе руки на её хрупкие, худенькие плечи.
– Это дело я могу доверить только тебе. – Губы растянулись в улыбке, когда он елейным голоском спросил: – Ты ведь хочешь стать моей женой и сделаться однажды царицей всего Велиграда?