Ярмарка чумы
Шрифт:
– Кто ты?
– Я одинокий турист пришёл полюбоваться лебедями.
Похоже мои слова прозвучали малоубедительно, и старуха принялась меня откровенно разглядывать.
– С виду ты не лжец и не вор. Ладно оставайся и любуйся лебедями. А вот и один из них.
В это время к нам, хромая подбежал чёрный лебедь, и старуха стала его с руки кормить хлебом.
– Этот ещё с прошлого года остался, крыло повредил и не мог летать. Я его выходила. На, покорми сам.
Я протянул лебедю кусок хлеба. Тот осторожно подошёл и уставился на меня своими красными
– Вот видишь, ты его чем то растревожил. Ладно, ночь уже. Пошли отвар приготовим.
Старуха подошла к очагу и принесла оттуда кружку с кипятком.
Затем насыпала туда какой- то травы, помешала и дала мне пить.
– Что это?
– Это отвар здешних трав, о которых знаю только я.
Я попробовал чуток и, почувствовав вкус мяты, приободрился и выпил всё.
– Как ты можешь тут жить одна?
– Я не одна. Меня наведывают духи.
– Чьи духи?
– Духи утопленников, - раздался голос за моей спиной.
Опять загремело небо.
Я обернулся. Вспышка молнии на мгновение озарила лачугу.
Девушка с огненно-рыжими волосами выросла словно из небытия.
Е"e голос до боли знакомый сжал моё сердце. Я вгляделся в черты лица и буквально обомлел.
– Это ты Свана! Разве ты не утонула в Балтийском море?
– Нет, Ара, как видишь я жива. Ты плохо меня искал.
– Да ты права. Я виноват перед тобою. Но как ты узнала, что я сейчас здесь?
– Мне только что об этом поведал тот чёрный лебедь, которого ты хотел покормить хлебом.
От удивления я стоял как парализованный, не смея шевельнуться.
Дождь начал хлестать по лицу. Широкие листья орешника оказались бессильны защитить нас. Я, не веря своим глазам, продолжал пялиться на будто сошедшую с небес Свану, и всё ждал, когда она произнесёт ещё что-нибудь, но та со странной улыбкой смотрела на меня и молчала. Так и стояли мы вдвоём под дождём пока не промокли насквозь.
– Нам надо обсохнуть.
Свана взяла меня за руку и повела в лачугу
Старуха развела огонь, который с треском разгорался, отдавая хилое тепло и отплясывая на стене отблесками огромных теней.
Девушка стащила через голову своё мокрое рубище, и её нагое тело забелело посреди комнаты.
Это было тело моей любимой Сваны. Та же узкая талия те же красивые груди.
– Тебе приятно находиться в мокрой одежде? – с озорством в голосе произнесла она.
Но я продолжал стоять завороженный, и тогда Свана сама стащила мою одежду.
– А ты сильно изменился, мой Ара. Похудел, осунулся.
Языки пламени отражались в её голубых глазах.
– Без тебя я совсем завял от тоски.
– Знаю любовь моя. Я всё знаю.
– Но ты же утонула.
– Нет, как видишь жива и жива во мне наша любовь.
– А как ты очутилась здесь?
– Я там куда слетаются стаи лебедей. Ты же помнишь, что лебедь - мой оберег.
Сказав так, она повертела кулон на груди.
С побережья доносился шум волн со стоном разбивающимися
Огонь начал притухать и свет от очага совсем померк.
Я протянул к Сване руку.
Наши тела соединились. Наперекор судьбе происходило то, что было прервано роковым стечением обстоятельств. Мы лежали обнажённые в полном блаженстве.
– Скоро светает. Я должна исчезнуть.
– Где мне тебя искать?
– Там же где и потерял.
Это были её последние слова.
Утренний свежий воздух разбудил меня вместе с солнечным лучом пронзительным после ночного дождя. В лачуге никого не было. Я быстро оделся в уже высохшую одежду и вышел. Вокруг повсюду были следы потухших костров. Неужели я пров"eл ночь в окружении утопленников? А может это мне почудилось? Может это отвар старухи помутил мой рассудок и мне приснилась, что я занимался любовью с утонувшей Сваной?
Отгоняя от себя эти мысли, я быстро зашагал к берегу. Поверхность лазурного озера по прежнему была зеркально гладкой как будто не было ни грома с молниями, ни бури.
Мне навстречу шёл владелец катера.
– Какое счастье, что ты, господин, живой и невредимый!
– Что за странный остров? Я тут испил некий отвар из местных трав. Вы все используете это пойло, которое дурманит мозг?
– А что разве плохо было? – лукаво спросил лодочник.
– Да нет. Как раз наоборот.
– Отец, она жива, представляешь жива! Свана жива! – это первое что я воскликнул, когда вернулся из Западной Армении.
– О чём ты говоришь?
– Я видел её вот этими глазами и даже общался с ней очень близко.
– Сынок у тебя совсем крыша поехала. Я думал, что вернёшься из путешествия отдохнувший, а ты совсем свихнулся.
Отец смотрел на меня с тревогой, но потом сжалился и сказал:
– Тебе надо поехать в Таллинн. Отпуск твой ещё не кончился. Так что собирайся и поезжай. Надо, наконец, поставить все точки над «и». Поезжай и всё сам выясни на месте. Может после этого успокоишься и войдёшь в нормальную колею. И кстати – тут на твоё имя пришло какое- то официальное письмо из Таллинна. Оно не от Сваны, нет, и потому я вскрыл его. Тут какой- то эстонский адвокат уведомляет тебя, чтобы ты приехал в Таллинн и, в связи с истечением юридического срока ожидания, оформил наследство доставшееся тебе от бесследно исчезнувшей законной супруги. Оказывается вы даже успели оформить законно отношения? Сынок, ты мне про это не говорил.
Я опустил глаза.
– Это было её страстным желанием. Ты же дал своё отцовское благословление. Она будто предвидела какое несчастье должно нагрянуть.
– Ну тем более, поезжай немедленно.
Теперь чтобы поехать в Эстонию требовалась Шенгенская виза и я понёс документы в посольство.
Прошло много времени как затонул паром, и за это время в Таллинне появилось общество помощи пострадавших от крушения «Эстонии», и первым куда я направился по прибытии в Таллинн было местное пароходство, где находилось это общество.