Ярмарка наград
Шрифт:
Однажды Григорий Иванович по обыкновению сидел на диване и под тихое с переборами звучание гитары, льющееся из шипящей от иглы пластинки, читал книгу. Неожиданно на кухне что-то грохнуло, а затем послышался звон разбитой чашки. Он, как мог, поспешил на звуки и оторопел: маленькое солнышко наподобие шаровой молнии металось по столу и кромсало всё, что попадалось ему на пути. «Что бы это могло быть?» – подумал Григорий Иванович, а когда пригляделся, сообразил – крохотный сверхподвижный взлохмаченный малыш.
– Откуда же ты взялся, егоза? Ведь тебя здесь не было? – не веря своим глазам, удивлённо
Малыш на мгновение остановился, метнул из-под свисающих на лоб ярко-жёлтых неухоженных волос колючий взгляд и молча продолжил наводить на кухне всеобщий хаос.
– Ну, знаешь, хватит, – остановил его голосом Григорий Иванович и взял в руки мухобойку.
Шум на минуту стих, противники какое-то время оценивающе смотрели друг на друга, после чего малыш, сообразив, что его застукали, попятился и хотел пуститься наутёк. Упреждающий удар хлопушкой по столу предотвратил беглецу отступление.
– Чего тебе надобно? – не по-детски простонал малыш.
Григорий Иванович ничего не ответил, осторожно взял его на руки и, чтобы лучше рассмотреть, поднёс к лицу. Это был мальчик с чертами оперившегося дитяти. Его короткие потёртые штаны и замусоленная рубашка с дырками на локтях, от которой несло за версту, свидетельствовали, что он сирота и очень давно не мылся.
– Ты кто таков будешь? – спросил Григорий Иванович.
– Я домовой, – по-бойцовски выпятив грудь, ответил он.
– А зовут-то тебя как, домовой? – снова спросил Григорий Иванович и улыбнулся. – Наверное, страшно подумать?
– Кузя! – гордо произнёс он.
– Вот это да, такой маленький и уже домовой? Ты, скорее, домовёнок. Правда, Кузя? Лет-то тебе сколько?
– Сколько, сколько. Не сосчитать. Пальцев на руках и ногах не хватит.
– И каким ветром тебя ко мне занесло?
– Я что, пушинка, что ли? Кузя здесь живёт с тех пор, как отсюда съехал кот Василий.
– Вот так вот? – удивлённо произнёс Григорий Иванович. – Тогда давай жить вдвоём. Не возражаешь?
Кузя извернулся, спрыгнул на стол и, не задумываясь, выдвинул свои условия:
– Только без кошек. Договорились?
– Договорились, – согласился Григорий Иванович и потрепал по голове озорного мальчишку.
От удовольствия тот снова заметался по столу, но через некоторое время остановился, почесал затылок и настороженно спросил:
– Постой. А как ты меня вычислил? Я же невидимый?
– Ну, это для кого как, – ответил Григорий Иванович. – По мне так ты обыкновенный домовёнок. Я же тоже кое-что на своём веку повидал, в деревне пожил, у местных колдовства набрался. Теперь всех насквозь вижу. Да и чумазый ты, потому и не просвечиваешься. Для начала надо отмыть тебя хорошенько, одежду, ботинки наладить. А потом разберёмся. Не возражаешь?
Так они стали друзьями и держали свою приверженность друг к другу в строгом секрете. Кузя безоговорочно выполнял все поручения Григория Ивановича: приносил из почтового ящика свежие газеты и журналы, убирался по дому и даже выносил мусор. При этом невидимость Кузи всякий раз вызывала у соседей изумление и заставляла с каждым разом всё больше и больше веровать в сверхъестественность хозяина квартиры на третьем этаже.
С тех пор минуло немало
– Вова, отдай мой совок, – плакала маленькая Нина и топала ногами.
– А чем докажешь, что он твой? – издевался над ней Вовка.
– Мой. Мне мама его купила, – не успокаивалась Нина.
– Сейчас, яму выкопаю, а пока так поиграй.
– Отдай, Вова, я папе всё расскажу.
Вовка размахнулся и закинул совок в кусты.
– На, возьми, – как собаке крикнул он и отвернулся.
Нина, не сдерживая слёз, побежала искать свою игрушку.
Рядом Серёжа и Лена строили из песка домик. Он был уже почти готов и для устойчивости они замазывали его руками, смачивая ладони в ведёрке с водой. Вовка подбежал к ним и безжалостно снёс ботинком их постройку, разбросав песок в стороны. Маленькая Лена тут же разревелась, а Серёжа с кулаками бросился на Вовку, хотя тот был на голову выше его.
– Но, но, – заерепенился Вовка. – Сейчас ты у меня получишь.
Но Серёжа ещё сильнее сжал свои кулаки и бесстрашно начал махать ими перед Вовкой. В какой-то момент тот струсил и со словами: «Я тебе это припомню», побежал прочь.
Вдруг по пешеходной дорожке звонко запрыгал резиновый мяч. Запущенный чей-то незадачливой ногой, он перелетел через сетку дворовой площадки и прискакал прямо к Вовке. Тот, не раздумывая, резко изменил курс его полёта в сторону дома. На первом этаже послышался звон разбитого стекла. Вовку в мгновение ока сдуло ветром. Из повреждённого окна выглянула хозяйка и с бранью накинулась на ни в чём не повинных футболистов.
Григорий Иванович и Кузя молча переглянулись и, не сговариваясь, решили, что Вовку во что бы то ни стало надо проучить.
Уже вечером Кузю снарядили в поход. Вовка жил этажом ниже в соседнем подъезде, и их квартиры имели общий стояк дымовой вытяжки. По нему Кузя и проник в жильё маленького, но уже злостного хулигана.
В это время тот сидел на кухне и за обе щёки уплетал пирожки. Его родители в другой комнате смотрели телевизор. Шла передача «В мире животных». Кузя спустился до конца шахты, сложил ладони рупором и что есть мочи издал звериный рык. Эхо вытяжной трубы кратно умножило его децибелы. Не понимая, откуда исходит опасность, Вовка повернулся в сторону зала и прокричал:
– Эй, там, на шхуне. Вы как маленькие. Уменьшите, наконец, звук, а то пирожки от такой громкости мимо рта проскакивают.
И он как ни в чём не бывало продолжил свою трапезу.
– Ну, сейчас ты у меня попляшешь, – сквозь зубы процедил Кузя и выбил ногой решётку.
Она брякнула об пол и запрыгала, как лягушка. От неожиданности Вовка подскочил на стуле и опрокинул тарелку с содержимым. Пирожки разлетелись по всей кухне.
– Папа, мама! – завопил он. – Здесь творится что-то неладное.