Ярмарка невест
Шрифт:
— Мне очень жаль, — тихо ответил он, инстинктивно беря ее за руку.
Ее тронуло такое неожиданное сочувствие с его стороны. Она опустила глаза и стала рассматривать его желтовато-коричневые перчатки. Почему-то она совсем не ощущала неловкости из-за того, что он завладел ее рукой. Она сказала:
— Меня обычно не выбивают из колеи несчастья других людей, но в этом случае… — Она взглянула на Раштона и сказала:
— Я хочу что-нибудь сделать для нее. Моя тетя наняла несколько швей, и я уверена, что для нее найдется работа, хотя едва ли этого будет достаточно,
Теперь ее глаза жгли непрошеные слезы, и она быстро выдернула свою руку из-под его руки, чтобы поискать в сумочке носовой платок. Она так и не смогла его найти и почувствовала огромное облегчение, когда Раштон вложил в ее руку свой собственный платок. В то же время ее так поразила аккуратность этого свежего батистового квадрата, который накрахмалили, погладили и безупречно сложили, что она серьезно отвлеклась.
Она секунду смотрела на платок, а потом произнесла дрожащими губами:
— Не могу же я испачкать ваш платок.
— О, черт бы вас побрал, несчастная вы мегера! — Он вырвал у нее платок, сердитым движением развернул его и почти ткнул ей в лицо.
Марджори кое-как привела себя в порядок. Потом она повернулась к нему и сказала:
— Если хотите, я приглашаю вас зайти и выпить чаю или хереса. Я знаю, что моя тетя будет счастлива принять вас… — Тут она с вызовом взглянула на него. Все знали, что миссис Вэнстроу необычайно подобострастна.
— Я бы с удовольствием… ах вы маленькая дерзкая девчонка! Знаете, я начинаю думать, что вам нужна хорошая взбучка, и, если вы впредь не поостережетесь, я с удовольствием вам ее задам.
— Я вся дрожу, — выдохнула она, будучи не прочь подразнить его.
— Не сомневаюсь! Теперь, если я возьму вас за руку, надеюсь, вы сумеете выйти из экипажа и привести сюда одного из лакеев, чтобы он позаботился о моих лошадях?
Марджори отложила плед в сторону и выбралась из экипажа. Его лошади почти не устали. Они били копытами, сердясь, что прогулку оборвали, и Раштон должен был их удерживать, пока кто-нибудь не пришел ему на помощь.
Войдя в дом и усевшись в уютном кресле у окна рядом с камином, Раштон взял предложенный ему стакан хереса и вежливо отвечал на все вопросы миссис Вэнстроу: как себя чувствует его мать, в каком состоянии рукоделие его сестры, для которого еще два года назад ей понадобились пяльцы, собирается ли он в следующий вторник посетить нижние залы, и так далее и тому подобное.
Марджори смотрела на него с интересом. Подумайте, как любезен. Она поняла, что мало с ним общалась, чтобы с ходу определить, ведет ли он себя как обычно или делает над собой усилие, чтобы доставить ей удовольствие, так вежливо беседуя с миссис Вэнстроу. Она надеялась, что он не выдержит и ей удастся поймать его на невежливом поведении. Тут как раз подвернулся удачный случай.
К ее немалому удивлению, тетя сказала:
— К нам часто приходят вечером в воскресенье наши близкие знакомые. Теперь частый гость — сэр Литон-Джонс, который стал одним из любимцев моих племянниц. Если бы
Марджори почувствовала, как ею овладевает обычное ее озорство. Она внимательно наблюдала за Раштоном, гадая, как же он откажет ее тете. Она знала, что он не захочет оказаться в числе приглашенных. Поэтому не смогла удержаться и добавила:
— Да, обязательно приходите, мистер Раштон! Присутствие ваше и лорда Сомерсби — это именно то, что нам надо! Правда!
Он посмотрел на нее в упор, слегка сузив глаза. Она заметила, как в его взгляде появился стальной блеск, и подумала, что же сейчас произойдет.
Он перевел взгляд на миссис Вэнстроу и, к немалому изумлению Марджори, ответил:
— Почту за честь. Хотя я могу говорить только за себя, я принимаю ваше приглашение и передам его Сомерсби.
— Вы шутите! — воскликнула Марджори, не подумав.
— Марджори! — не на шутку разгневалась тетя. — Немедленно извинись перед мистером Раштоном. Я никогда не видела подобных манер!
Марджи кротко склонила голову и тихим голосом, слегка дрожащим от смеха, сказала:
— Прошу прощения, мистер Раштон. Надеюсь, вы не сомневаетесь, что вам здесь рады.
Затем она взглянула на него из-под ресниц, но он был совершенно спокоен. Только глаза странно поблескивали. Ох уж эти его глаза! Когда они сияли таким блеском, Марджори чувствовала, что ей действительно грозит опасность потерять свое сердце.
Раштон покинул их дом после пятнадцатиминутного визита. Миссис Вэнстроу подошла к окну и стала наблюдать, как он кричит на своих серых лошадей.
— Ты только посмотри! Я думаю, он сумел бы согнать хлыстом муху с уха передней лошади! Он очень известен среди тех, кто правит лошадьми. Однажды он выиграл состязание от Лондона до Бристоля!
— Вот как, — пробормотала Марджори. Чтобы не подвергать лишней опасности свое сердце, она решила не смотреть на это зрелище и вместо этого уселась на диван. Проглядывая номер « La Belle Assemblee », она сказала:
— По крайней мере, скажите мне, дорогая тетушка, разве вас не удивило, что Раштон принял ваше приглашение?
Она подняла взгляд от журнала и посмотрела на тетю. То, что она увидела, ее озадачило. Миссис Вэнстроу обернулась, спокойно посмотрела на нее и сказала:
— Вовсе нет, но тебя это удивило, не так ли?
Честно говоря, Марджори, я не уверена, кто из вас глупее, Дафна или ты!
И с этими словами она вышла, оставив Марджори размышлять над непостижимым характером этой женщины, который с каждым днем оказывался для нее все большей загадкой.
23
Вечером в воскресенье, когда Марджори вошла в гостиную, готовясь к непринужденному званому вечеру миссис Вэнстроу, она с удивлением обнаружила, что в камине горел огонь. Но когда она поняла, что на каждом конце каминной полки стоят зажженные подсвечники с шестью свечами в каждом, освещая портрет тети Лидди, она чуть не ахнула.