Ярмо Господне

Катавасов Иван

Его давно беспокоят спорадические случаи вульгарного бытового колдовства и волшбы, способные перерастать в серийные преступления. Вот и сейчас, — в чем он уверен, — в его благочинном округе где-то кто-то кого-то убивает посредством магии и колдовства.

По-другому и быть не может, если в городе и окрестностях около восьмидесяти процентов народонаселения постоянно живут жизнью не духа, а плоти. Из них почти треть стихийные атеисты. Остальные могут вспомнить о душе, о Боге два-три раза в неделю, лоб перекрестить раз в месяц, раз в год услышать литургическое приветствие «Христос

воскрес» и даже ответить «Воистину воскрес».

Вместе с тем, прорицая, инквизитор Филипп никого не порицал. Он индифферентно реферировал факты, тезисы и антитезисы, подходя к синтезу осмысления всего происходящего с ним самим, с его ближними и дальними.

Он заново вернулся к прошлогодним событиям последних чисел ноября в их различных версиях, предположениях, прорицаниях. А также во включенных наблюдениях, непосредственно взятых из эйдетической памяти ближних носителей харизмы, инквизитор тщился, напрягая разум, обнаружить то, что до сего времени от него ускользает.

Прорицание инквизитора ему неизменно диктует: на начало Филиппова поста по юлианскому календарю и, возможно, ранее среди ближних и дальних, находился тот, кто в наше время навел на их орденское звено архонтов-апостатов из далекого прошлого. Либо безымянный предатель, точнее, прислужник-фамильяр до сей поры где-то поблизости таится в неизвестности.

Тому анонимному архонту-отступнику с уровнем рыцаря-адепта вполне по силам и знаниям закрыть от прорицания минувшее, внести серьезные искажения в ясновидение настоящего. Лишь предопределенное будущее неподвластно харизматикам, будь они выходцами из прошлого или из современности.

Единственной ниточкой, концом, имеющимся в распоряжении инквизитора, предстает тот неизвестный геомансер, вольно или невольно устроивший взрыв в забытом армейском складе. Без магического воздействия и вредоносного гадания там дело никоим образом не могло обойтись.

Недаром сквайр Константин резво в панике бежал с места событий. Не жалея покрышек и насилуя форсированный двигатель джипа, придавил на газ, трус-бедолага.

Его чувство самосохранения сработало безотказно. И кроме того помогло ему ощутить произвольную волшбу геоманта, смещавшего пласты земли, с целью расширить трещину в фундаменте и в стене крупноблочного пятиэтажного дома брежневской постройки.

Помимо того, сквайр Константин, участник нескольких больших и малых войн, чей военный опыт стоит доверия, совершенно убежден: взрыватель старой авиабомбы, уложенной на хранение в складских условиях, мог непроизвольно сработать лишь при стечении множества исключительных обстоятельств. Двух-трех факторов — в том числе сточных корродирующих вод — для детонации безусловно недостаточно. Налицо аномальность естественного.

Натуральное дело, любое проявление магии и волшбы есть аномалия, вполне рациональный частный случай в естественных законах дьявольской природы человека и материального мира. Причем экстремально злоумышленное колдовство чаще всего рационально и рассудочно. Вне действенного обряда или ригористичной магии силовой вредоносный эффект в основном минимален.

В силу того секулярам Елене и Якову Самусевичам, Олегу

и Амелии Ирнеевым суждено было погибнуть в последнюю ночь ноября от рук злонамеренного геомансера, замыслившего в предсказательской инвокации разрушить правое крыло многоквартирного жилого дома, — бесстрастно отметил инквизитор. Ибо упредительно проникнуть в зловредительные преступные помыслы никому не дано, если преступник действует по наитию или его кто-то прикрывает от обнаружения.

«Наитие, спонтанный импульс разрушения исключаются, так как эффективные обрядовые заклинания геомантики требуют длительной подготовки и привязки к местности. Вопрос в том, кто навел геоманта на дом и квартиру Ирнеевых?», — многажды вопрошал рыцарь-инквизитор, уничтоживший в тот день, в том самом месте около двух пополудни засаду, устроенную апостатами.

К тому моменту секуляры, оказавшиеся в квартире, трагически погибли, став жертвами преступников. Их бренные тела превратились в мелкодисперсную пыль органического и неорганического происхождения, в персть, прах и тлен.

Тогда как сквайр Константин в ту ночь должен был телепортировать их муляжи, затем устроив в квартире естественный взрыв бытового газа и пожар. Реалистичные фрагменты тел в порядке купирования секулярной ситуации подлежали соответствующей идентификации, кремированию и выдаче родственникам в виде упакованного в урны праха для захоронения.

Сокрытие следов произошедшего пребывало под должностным контролем арматора Вероники, чью компетентность не приходится подвергать сомнениям.

«Но каковы были в тот день и в ту ночь истинные мотивы кавалерственной дамы-зелота, решившейся выйти из убежища ранее, нежели она обещала?»

В своих обоснованных посылках неумолимый апостолический рыцарь-инквизитор Филипп ни для кого не делал каких-либо исключений. «Фигуранты дела купно в подозрении, доколе не станет в явности прислужник апостатов».

Собственные воспоминания о последнем дне ноября инквизитор анализировал едва ли не посекундно, заново переживая и отслеживая произошедшее то ли с ним самим, то ли с тем рыцарем Филиппом, каким он тогда был в пересекающихся топологических плоскостях, в ипостасях рационального и сверхрационального бытия…

Из убежища рыцарь Филипп вышел ровно в ту минуту, когда он в него вошел. Неофит Анастасия событийно возвратилась в метрику пространства-времени от мира сего немного позже.

— …Работаем по плану понедельника, Настена, в четыре руки уборка, стирка, глажка. Готовить не надо, еды навалом в холодильнике. Свежего хлеба купили по дороге домой.

— Так точно, рыцарь. Неофитка Настя готова к уроку домашней кротости и санитарно-гигиенического смирения.

Гладить и стирать постельное жениховское белье мы тоже сообща будем?

— Стирать?!! М-да, гладить, из рака ноги… А давай! Где наша ни пропадала!

— Там же, где и везде. На кухне, в ванной, в туалете, с пылесосом в комнатах… Ты сам займешься этим моющим агрегатом. Я им еще пользоваться не умею.

— Не умеешь — научим. Не хочешь — самое себя заставишь. Иначе большой мешалкой по нежному женскому месту, ниже талии на обе половинки…