Ярмо Господне
Шрифт:
Павла Семеновича пистолет из асилума также очень заинтересовал, однако Филиппу, изучавшему в сторонке оружие, он сказал совсем о другом:
— Знаете ли, Фил Алегыч, я самолично сообщу Нике Фанасивне о предстоящем отъезде неофитов.
— Не завидую я вам, Пал Семеныч. Может, лучше-таки мне?
— Спасибо за участие, друг мой. Но это уж моя забота…
Словно догадавшись, что мужской разговор касается ее непосредственно, Вероника отвернулась и начала нервно перекладывать армейские
— Дамы и господа! Думается, уборка помещений в основном закончена и лишняя обслуга из секуляров отправлена восвояси. Предлагаю в оранжерее выпить немного десертного вина на сон грядущий.
Как вы на это смотрите, наш дорогой Павел Семенович?
— С удовольствием, любезная Вероника Афанасьевна, с удовольствием. Позвольте предложить вам руку, дабы вознестись прочь из мрачного стрелкового подземелья…
Филипп жестом отправил за ними вслед Настю, понимающую его без слов, а сам взял под руку Марию:
— Хорош дуться, Манька. Через недельку-другую у тебя будет новый прецептор. Пал Семеныч в курсе.
— Ну, мать мою! Без вагинизма вошло и вышло!
Боже милосердный! Ты внял моим молитвам! Блажен муж рыцарь-миротворец Филипп меня спасает!
Я эту стервоточину, Фил, сегодня в тире была готова на пику взять. Мой Саравак всегда со мной.
— Ты это с ним полегче, Мань. Он острый. Не ровен час без сиськи останешься, а то и без двух.
— Чепуха! Другие себе выращу. По новой методике.
«Патер ностер, арматоры, из рака ноги!»
В зимнем саду три кавалерственных дамы и два рыцаря-зелота пробыли недолго. По вполне понятным причинам.
— Мария Вячеславна, Павел Семеныч! Как обычно, ваши смежные спальни на втором этаже.
— Да-да, позвольте откланяться Ника Фанасивна.
— Увидимся утром, Ника. Спокойной ночи…
— Анастасия Ярославна, Филипп Олегыч, разрешите вам показать спальню для новобрачных, которую я приготовила для вас на третьем этаже. Прошу вас…
Наверху Вероника от светской ипостаси радушной хозяйки дома перешла к арматорской должности. Будь то в плане выражения, так и в том смысле, какой она вкладывает в заботу арматора о подопечных телах и организмах. По форме и по содержанию.
— …Джакузи на двоих, унитаз, биде за той зеркальной дверью. Экстравитамины, стимуляторы там в аптечке. Дополнительные чистые простыни в комоде.
Локальную аудиозащиту я поставила. Можешь громко вопить в экстазе, Настена, когда молодой муж будет обильно заливать тебе, в шейку матки с турбонаддувом.
Сама же не влагалищем единым, но и всем телом потрудись, чтоб муж всю жизнь помнил первую брачную ночь. Не меньше пяти-шести
И смотри у меня, девка, чтоб никакого богомерзкого тантризма. Лучше без одного-другого бабского оргазма остаться, чем ретрибутивность схлопотать справа-слева по яичникам, больно.
Тебе же, братец Фил, мое арматорское указание усердствовать на совесть, не абы как. А то знаю я вашего брата. Полторы фрикции и готовчик, отвалился мужчинка дрыхнуть.
Чтоб на три твоих эякуляции у жены было пять оргазмов, синьор кобелино, не меньше. Ты меня знаешь, я обязательно проверю. Если что не так, начну лечить от импотенции.
— Не надо.
— Все, дети мои. Спокойной ночи желать я вам не буду…
Предварительно убедившись, что кавалерственная дама-зелот Вероника плотно затворила за собой двери, кавалерственная дама-неофит Анастасия поставила дополнительно аудиозащиту и мстительным голосом спросила у молодого мужа:
— Фил, скажи, только честно, у тебя никогда не возникало желание пристрелить Нику?
— Эх, порой очень того хочется, Настена. Домашние человека суть враги его.
— А я?
— Только не ты, моя Настенька.
— Тогда мы будем жить с тобой долго и счастливо. Я тебе, Фил, ребеночка рожу. Жаль, пока мне нельзя, не время.
— Когда у тебя месячные?
— Ника говорит: следующий раз наступит в конце августа или в начале сентября.
— Ну да, метаболизм не устоялся. И по орденским регламентациям рожать тебе, Настя, лет через 20–30, не раньше. Ничего, я подожду…
— Пойдем в ванную, Фил. И помни, пожалуйста, благие арматорские указания: пять раз мне, два раза тебе.
— Пошли, Иезавель…
Заблаговременно до позднего февральского рассвета три дамы и два рыцаря собрались в орденской часовне, облаченные в приличествующие заутреннему ритуалу длинные мантии с капюшоном. На неофитах жемчужно-серые, у зелотов багряного оттенка.
По завершении ритуала, проходившего в должном молчании, — у каждого свой молитвенный комплекс по рангу и чину, — арматор Вероника вновь обратилась к должностным обязанностям:
— Мы втроем в тренажерный зал, а вам, младожены, по медицинским показаниям положена физкультура на брачном ложе. До седьмого пота и до полудня. Второй завтрак в постель я сама вам подам.
Вы, рыцарь Филипп, нынь обойдетесь без монастырской обедни.
И не возражать! — Вероника решительным жестом отмела возможный протест.
— Вам же, дама Анастасия, нет нужды провожать в аэропорт ваших секулярных родичей Заварзиных. Группа арматорского обеспечения без вас разберется с летной или там нелетной погодой.