Ярополк
Шрифт:
Видно, не в добрый час явились, ибо нашли Сфендослава возле Филиппополя, некогда построенного отцом Александра Македонского. Когда князь ходил в Киев, в этом городе небольшой отряд русских был истреблен. Жители, гордые победой, поотрубали воям головы и поставили на пиках кругом стены, чтобы устрашить незваных гостей.
Но страх рождает страх, а жестокость разверзает черную бездну.
Святослав овладел Филиппополем и все население города, двадцать тысяч человек, посадил на колы. После такой расправы болгарские порубежные с Византией города покорностью добывали себе жизнь. Ужас стоял за плечами послов, когда они слушали гордый ответ князя-победителя.
С презрением осмотрев золото и паволоки, Святослав потребовал:
– Заплатите
Василевс Иоанн, получив столь дерзкий ответ, стерпел обиду. Выигрывая время, отправил к Сфендославу новое посольство. Слова василевса были таковы: «Мы верим: провидение управляет Вселенной. Исповедуя христианские законы, мы считаем, что не должны сами разрушать доставшийся нам от отцов неоскверненным и благодаря споспешествованию Бога непоколебимый мир. Вот почему мы настоятельно убеждаем и советуем вам, как друзья, тотчас же, без промедления и отговорок, покинуть страну, которая вам отнюдь не принадлежит. Знайте, если вы не последуете сему доброму совету, то не мы, а вы окажетесь нарушителями заключенного в давние времена мира. Пусть наш ответ не покажется вам дерзким; мы уповаем на бессмертного Бога Христа: если вы сами не уйдете из страны, то мы изгоним вас из нее против вашей воли. Полагаю, что ты не забыл о поражении отца твоего Ингоря, который, презрев клятвенный договор, приплыл к столице нашей с огромным войском на десяти тысячах судов, а к Киммерийскому Боспору прибыл едва лишь с десятком лодок… Если ты вынудишь ромейскую силу выступить против тебя – ты найдешь здесь погибель со всем своим войском, и ни один факелоносец не прибудет в Скифию, чтобы известить о постигшей вас страшной участи». Вестники-факелоносцы неприкосновенны на войне, но у славян их не было.
К грозному письму Цимисхия послы присовокупили его подарки: броню и оружие византийских стратигов.
Ответ Святослава грекам мы находим опять-таки в книге Льва Диакона. В его передаче речь князя приглаженная и длинная, хотя и сказано, что скиф был «охвачен варварским бешенством и безумием».
«Я не вижу никакой необходимости для василевса ромеев спешить к нам. Пусть он не изнуряет свои силы на путешествие в сию страну – мы сами разобьем свои шатры у ворот Византия и возведем вокруг города крепкие заслоны, а если он выйдет к нам, если решится противостоять такой беде, мы храбро встретим его и покажем ему на деле, что мы не какие-нибудь ремесленники, добывающие средства к жизни трудами рук своих, а мужи крови, которые оружием побеждают врага. Зря он по неразумению своему принимает росов за изнеженных баб и тщится запугать нас подобными угрозами, как грудных младенцев, которых стращают всякими пугалами».
Ромейские оружие и броня Святославу, однако, понравились, и он принял их и похвалил Цимисхия за подарок.
Слов на ветер русский князь не бросал. С небольшой дружиной в десять тысяч воев перешел границу Византии, но в глубь страны не спешил, подождал союзных войск. А союзниками Святослава были болгары, венгры и печенеги.
Чуя большую добычу, печенежские орды послали князю конницу, не спрашивая на то позволения у Кури – друга василевсов.
В Константинополе началась паника. Иные уезжали в города, иные молились. На площади Тавра, на цоколе конной статуи появилось пророчество: «Пришли последние времена святого города, ибо росам суждено разрушить его».
Митрополит Иоанн Милитинский в эти смутные дни приказал высечь на надгробье Никифора Фоки, мученика-василевса, молитву: «Ныне восстань, о владыка, и построй пеших, конных, лучников, свое войско, фаланги, полки: на нас устремляется росское всеоружие. Скифские
Иоанна Цимисхия паника соотечественников рассердила, хотя положение в стране и впрямь было тяжким, ибо против василевса-убийцы поднял восстание сын куролапата Льва дука Варда Фока. Цимисхий, показывая народу мужество, собрал вокруг себя отряд «бессмертных». «Бессмертными» называли детей погибших воинов. Это были хорошо обученные строю, преданные василевсу мужи. В бой они шли в панцирях.
В Болгарию, где юный царь Борис [105] , заключив союз дружбы с Калокиром и со Святославом, отложился от Византии, Цимисхий послал евнуха патрикия Петра и магистра Варду Склира, брата своей первой жены.
Патрикий Петр воевал с переменным успехом, но в конце концов потерпел жестокое поражение. Войско Святослава, усиленное дружинами болгар, ордами венгров и печенегов, потекло на Константинополь. Греки отступали до Аркадиополя, где полчище варваров ожидал Варда Склир, приготовив многие западни. Варда хорошо знал численность и расположение союзных отрядов, – разведал Иоанн Алакас, вельможный ромей из печенегов.
105
…юный царь Борис… – Борис – болгарский царь, сын царя Петра, правил с 969 г. Тогда же князь Святослав занял его главный город Преславль, а Бориса пленил; в 971 г. его взял в плен Цимисхий. В 978 г. Борис с братом бежали, но в Болгарии он был убит.
Битва вышла горячая. Сам Варда получил удар по голове – шлем спас, но войско Святослава понесло очень тяжелые потери, было остановлено и отброшено.
В тяжкую для ромеев минуту, когда русские смяли вражеские фланги, их союзникам в тыл ударила свежая фаланга. Удар пришелся по печенегам, почти все они были истреблены.
Вскоре Варду Склира Цимисхий отозвал на войну с Вардой Фокой, а со Святославом начал переговоры.
Летописец Нестор назвал греков лживыми, но в греках ли дело?
Война лжива. Один из византийских стратигов так писал: «Если враг ускользает от тебя день ото дня, обещая либо мир заключить, либо дань уплатить, знай, что он ждет откуда-то помощи или хочет одурачить тебя. Если неприятель пошлет тебе дары и приношения, коли хочешь, возьми их, но знай, что он делает это не из любви к тебе, а желая за это купить твою кровь».
Цимисхий обманул Святослава, но еще более царя Бориса – напал на Болгарию в Страстную неделю перед Пасхой, когда христиане молятся, думают о душе.
Войско ромеев состояло из фаланги «бессмертных», из пятнадцати тысяч отборных гоплитов и тринадцати тысяч всадников. Явилось оно под стенами Преславы нежданно, как гроза среди ясного неба. В городе находился царь Борис, патрикий Калокир, а командовал русским отрядом Сфенкел. Калокир ночью бежал на Дунай, в Дористол, где находилась ставка князя Святослава. Сфенкел же начал сражение с войском Цимисхия, хотя в его отряде бойцов было только восемь тысяч с половиною.
Ромеи поставили камнеметные и стенобитные орудия, начали правильную осаду и вдруг пошли на приступ, и Преслава пала. Царь Борис попал в плен.
Василевс Иоанн Цимисхий принял его с почестями, назвал владыкой болгар и объявил, что явился отомстить скифам за многие обиды.
Сфенкел и его отряд укрылись во дворце. Греки потеряли полторы сотни гоплитов, но дворца не взяли. Цимисхий пустил на руссов сначала своих «бессмертных», а когда увидел, что лучшая часть его войска несет большие потери, приказал зажечь дворец. Сфенкел построил свой отряд и вывел в город. Русских окружила фаланга Варды Склира, но остановить не смогла. Теряя воинов, но и разя врага, русские ушли из Преславы и соединились с дружиной Святослава.