Ярополк
Шрифт:
Вышата взял двух коней Блуда, поехал с Ярополком к Семи Дубам.
Эти семь древних великанов росли в двух верстах от Священной рощи.
Навстречу всадникам вышел худенький отрок в огромной шапке.
– Как гриб! – удивился Ярополк.
– Это и есть гриб, дед Боровик.
– Дед?!
Только подъехав ближе, княжич разглядел, что у маленького худенького человечка седая борода.
Дед Боровик был в белой рубахе, а дивная шапка, похожая на шапку гриба, оказалась лубяная.
– Слушай, что он скажет, – быстро прошептал
Дед Боровик еще издали поклонился всадникам, показал крошечными своими ручками на деревья.
Спешились, привязали лошадей к столбу.
– К пращурам ступайте, к пращурам! – крикнул дед Боровик, приближаясь. – Выи у вас гордые, да ведь и дубы не простого звания. Се – царь-дубы. Не токмо князю Олегу да князю Аскольду листьями шумели, но и князю Кию [37] и самому скифу Колоксаю, коему дались и огненный плуг, и огненная секира, и чаша яропламенная.
37
…Кий – легендарный основатель Киева вместе с братьями Щеком и Хоривом, первый его правитель.
Друг от друга дубы стояли не близко, а кронами соединились в единый шатер.
– Вон на том камешке посиди! – показал Вышата на выступавший из земли плоский белый камень, заросший зеленым нежным мхом.
Ярополк подошел к камню, дотронулся ладонью до мха. Нежный, теплый. Сел. Вышаты не видно. Одного оставил.
«О чем же надо думать? – встревожился Ярополк. – О важном, но о чем? Почему Вышата ничего не сказал…»
И вдруг ахнул: не грех ли у дубов судьбу пытать, когда крещен, когда знаешь: весь мир – творение Единого Господа Бога.
Поглядел на дубы. Необхватные. Пятеро тиунов не обхватят, а тот, что чуть в стороне – десятеро не обхватят.
Вдруг листья сильно зашумели, словно кто-то схватил дубы, как веник, и встряхнул. Уже в следующее мгновение все было тихо, и Ярополк обомлел. Он прозевал вещий говор листьев.
Беспомощно оглянулся и увидел у ближайшего дуба деда Боровика. Гриб и гриб.
– Не много тебе нашумлено, – сказал дед и покачал шапкой. – Ну, уж сколько есть. Помни, дивный отрок, коли не побережешь брата, брат тебя тоже не побережет…
Ярополк увидел прошлогодний желудь на земле. Темный, тучный…
– Можно взять? – спросил он деда, а Боровика уже не было.
Ярополк сошел с камня, поднял желудь. Тяжелый, в ладони едва помещается.
Выбежал из-под зеленого свода.
– Вышата! Смотри, какой желудь!
Вышата отвязывал лошадей.
– Скорее, княжич! Войско идет.
– А желудь?
– Возьми.
– А где дедушка?
– Дед вещий. Сам знает, где ему быть. Скорее, скорее…
Скакали к реке галопом. Опередили князя Святослава.
Ярополк сказал Вышате:
– Я Благомира любил. Скорее
Бег по реке
Князь Святослав не пришествовал, прибежал на берег Днепра. Тотчас все пешее войско погрузилось на струги. Конница и табуны пошли берегом. На струги взяли только трех коней, подарок Кури.
Ветер дул попутный, подняли паруса, но гребцы тоже были на веслах. Князь приказал быть в Киеве на другой день в то же время, как отплыли. Корабельщики переглянулись: мыслимо ли за вечер, ночь, день на осевших стругах – на каждый пришлось по шестьдесят человек – да против течения одолеть трехдневный путь?
Святослав сказал:
– Сможете, всем по коню да кафтану да хмельного питья сколько поместится в брюхе, еды с княжеского стола… Не сможете, воротимся и поплывем опять.
– Сил не хватит грести не спавши, не евши, – посмели возразить князю разумные.
– А дружина на что? Грести сменами. Смена через каждую версту. Ночью смена через час.
Святослав устроился с Ярополком в крошечном закутке на носу. Сказал, глядя на парус:
– Ветер попутный! Помогай, Стрибог, помо…
И заснул на полуслове.
Ярополк потянул ноздрями воздух. Отец пропах степью, потом, солнцем. К веслам спешила следующая смена, и Святослав пробудился. Улыбнулся Ярополку:
– Заснул я, что ли?
– Заснул на единый миг.
– А мне этого довольно! – Окликнул гребца: – Варяжко! Изволь, брат. Уступи мне свой черед. Погребу, а ты княжича поучи, как по рекам ходить. Ему бы тоже погрести хорошо, да весла велики.
Варяжко сел на моток веревки…
– Что, княжич, любо на стругах ходить?
– Любо! – сказал Ярополк, поднимаясь.
Струг делал поворот, срезал пространство, прижимаясь к правому высокому берегу.
– От земли близко, но глубина здесь страшная, – объяснил Варяжко. – А на середине мелко. Ходить по рекам мудрено.
– А по морю?
– По морю мудреней мудреного, – улыбнулся Варяжко.
Зубы у него были белые, веселые, и глаза веселые, да с горчинкой.
– Ты хочешь на хазар идти? – спросил Ярополк.
– Я князю за деньги служу. Скажет, пошли на греков, пойду на греков. Скажет, пошли на хазар, пойду на хазар.
– А мы хазар победим?
– Князь Святослав пойдет, когда победа созреет, как яблоко.
– Мой отец – война, – сказал Ярополк.
Варяжко не согласился:
– Твой отец – победа. Бабушка твоя – вещая, отец твой – победа.
Ярополк промолчал. Если отец победа, почему бабушка горюет, уступая княжеское место?
– Что бы ты, свет мой Ярополче, хотел узнать о хождении по рекам и по морям? – спросил Варяжко.
– Про греческий жидкий огонь.
– Э-э! Сия тайна за семью печатями. Я сам не видел, но струг моего отца сгорел от того проклятого огня. Одно знаю, греческий жидкий огонь водой не зальешь…