Ярослав Мудрый. Историческая дилогия
Шрифт:
— Надо рисковать, Додон Елизарыч.
— Ну-ну. Воля твоя, князь.
Фролка приблизил ладью к самому берегу, спустил якорь, а «гребцы» кинули на землю сходни.
Ярослав набросил поверх белой рубахи зеленоватое княжеское корзно с алым подбоем, застегнутое на правом плече красной пряжкой с золотыми отводами, и неторопко сошел на пустынный берег. Сердце у юного князя учащенно билось. Да, он рисковал. Любая стрела, пущенная со стены острога, могла поразить его грудь.
Ярослав поднял
— Я пришел сюда с миром от великого князя Киевской Руси Владимира Святославича, кой владеет всеми землями славянских племен. Ведаете ли вы, ростовцы сего князя?
— Слышали! — коротко отозвался один из язычников, седовласый старик с непокрытой головой. Он также поднял руку.
Затихли удары била и бубен. Над Ростовом установилась тишина.
— Свыше века мы живем на этой земле, но никогда не были под властью киевского князя, — гордо произнес всё тот же старик.
— У нас свой князь — Урак! — закричали язычники, показывая руками на седовласого старика.
— Я об этом тоже наслышан. Но Урак — всего лишь старейшина одного племени. Ныне же все племена объединились под рукой князя Владимира Святославича и создали единое государство под названием Киевская Русь. Настала пора и вам жить в Русском государстве.
— А ты кто? — спросил Урак.
— Я ваш новый ростовский князь Ярослав, присланный сюда повеленьем Владимира Святославича.
И вновь воцарилась тишина. Все — и дружинники Ярослава, и язычники Ростова — напряженно ожидали слов Урака.
Но вождь вознамерился посоветоваться с племенем. Он сошел со стены, и князь услышал приглушенный гул. Ничего нельзя было разобрать. Но вот, наконец, головы язычников опять показались над зубчатыми бревнами.
Урак провозгласил решение племени:
— Мы не хотим тебя, Ярослав. Возвращайся к своему князю Владимиру. Мы жили вольно по своим обычаям, и далее будем жить вольно.
— Жаль, Урак, — огорчился Ярослав.
Ему, юному князю, дают от ворот поворот. Но вспять пути не будет.
— Тогда я вынужден войти в Ростов силой. Одумайся, вождь!
Урак вскинул руку с копьем вверх. И что тут началось!
— Не грози, Ярослав!
— Никому не удавалось покорить нас силой — ни племени из Медвежьего селища, ни волжским булгарам!
— Убирайся!
Мимо головы Ярослава с тонким свистом пролетела стрела. Пока его решили не убивать: дали лишь знак — уводи корабли.
Князь круто повернулся и, под насмешливым взглядом «пестуна», взошел по сходням на ладью. Кивнул одному из дружинников:
— Труби! Быть войне.
Вои в первую очередь спешно нарастили заранее приготовленными настилами борта (вот и здесь пригодился совет Добрыни Никитича), а затем принялись облачаться в кольчуги
— Проворь, проворь, ребятушки! — закричали десятники и сотники.
Но привычных к боям дружинников поторапливать не надо: исполчились [80] борзо, в считанные минуты.
80
Исполчиться— приготовиться к бою.
На ладьи посыпались тучи стрел. Но часть их до судов не долетала, а часть — со свистом и дробным стуком врезалась в борта, не причиняя вреда укрытым за крепкими настилами воям.
Князь Ярослав, Додон Колыван, один из сотников и кормчий собрались в ладейной избе. Здесь же оказался постоянный телохранитель и княжеский меченоша Заботка, кой был приставлен к Ярославу три года назад.
Князь еще не решил, как ему брать ростовскую крепость, но в душе он до сих пор не желал кровопролития.
— Что скажешь, Додон Елизарыч?
«Наконец-то и мой разум потребовался, — самодовольно подумал Колыван, пряча усмешку в густых мочалистых усах. — Нет, князек, без моих советов тебе не обойтись. Даже великий князь постоянно слушал своего дядьку Добрыню. Добро, паруса заранее снял, а то бы в лоскутья продырявили».
— Надо подразнить язычников. Пусть вои на мечах выставят шеломы над бортами. Ростовцы потеряют много стрел, а нам это на руку. А еще познаем, на сколь крепки у стрел наконечники.
— Согласен, Додон Елизарыч. Но чтоб наверняка познать вражью стрелу, надлежит высунуть чучело в кольчуге. У печенегов, как мне рассказывал отец, есть такие стрелы, что и самые надежные кольчуги пробивают.
— Можно и кольчугу испытать, — мотнул бородой Колыван.
Ярослав подозвал к себе меченошу.
— А ты, Заботка, полезай в озеро. Скидывай сапоги, снимай доспехи и прыгай с левого борта. Поплывешь по ладьям. Пусть вои делают то, что мы надумали. Кормчим же скажешь: как только моя ладья пойдет к середине озера — пусть за мной пускаются. Всё уразумел?
— Доподлинно, князь! Я — борзо! — с готовностью отозвался Заботка.
— А пошто в озеро прыгать? — вопросил Колыван.
— Потом поясню, — уклончиво отозвался Ярослав. — Допрежь надо стрелы изведать.
«Скрытный князек, — недовольно поджал губы Колыван. — Так с дядьками-советчиками не поступают».
Но Ярослав, не видя недовольного лица пестуна, наблюдал из приоткрытой кормовой избы, как звонко постукивают стрелы о шеломы «дружинников» и впиваются в выставленного по пояс железного «воина».