Ярославское шоссе

Выставной Владислав Валерьевич

– Тьфу, псих! – проворчал он и стал медленно продвигаться вперед.

Вон его цель: массивный блок на роликах, вцепившийся в рельс. От него вниз уходит целая гирлянда цепей. Неужели хозяева мрачной Гробницы настолько боятся Зигфрида, что не доверяют даже цепям и тратят драгоценную энергию на энергетический барьер? Его синеватое мерцание все ближе, и все ближе эта проклятая перемычка, которую нужно как-то обойти, обползти, просочиться…

Ему почти удалось обойти неудобное препятствие, и все бы прошло гладко. Но, как обычно, возникло это проклятое «но»: лямка ножен зацепилась

за какой-то железный заусенец. Вися над пропастью, да еще и над самим убийственным барьером, Книжник отчаянно дергал за лямку, рискуя, что меч выскользнет из ножен и перерубит пополам его самого вместе с рельсом.

– Да чтоб тебя! – потеряв терпение, он рванул лямку с каким-то особенным остервенением.

И, надо же – лямка высвободилась. Зато он сам, потеряв равновесие, резво кувыркнулся вниз. Спасибо рефлексам, роднящим человека с обезьянами – успел обхватить неудобный рельс руками и ногами снизу. Было жутко больно от впившихся в мышцы железных углов, но на боль в такие моменты не обращаешь внимания. На что он обратил внимание – так это на то, как сверкнуло и грохнуло прямо под ним – где качнулся меч в ножнах на злополучной лямке. Видать, черканул-таки клинок по проклятому полю.

Торопливо перебирая руками и уже не пытаясь взобраться на рельс верхом, он добрался до блока. Осторожно, рискуя обрушить тяжелую мешанину цепей, перелез на них и медленно, как обезьяна по лианам, спустился до самого тела.

Зигфрид висел метрах в трех над поверхностью. Спрыгнешь или сорвешься случайно вниз – и уже не достанешь до пленника. Более того – не выберешься из энергетической ловушки вовсе. Склонившись над серым, осунувшимся лицом, Книжник проговорил:

– Зиг! Ты слышишь меня?

Тишина в ответ.

– Ты живой? – голос его сорвался.

Зигфрид сохранял мертвенную неподвижность.

Книжник метнул отчаянный взгляд в сторону Меха – у него он оставил рюкзак с примитивной аптечкой. А сейчас – чем он мог помочь другу? Не целовать же его, черт побери, как Спящую красавицу?!

Нервно хохотнув, Книжник поправил лямку меча. И ему пришла в голову довольно странная идея. Придерживаясь одной рукой за цепи, второй он сдернул с плеч ножны, склонился, насколько мог, над телом воина – туда, куда безвольно свисала мощная рука. Удерживая меч за опаленные «энергетическим полем» ножны, вложил в руку Зигфрида рукоять меча.

Он даже не ожидал такой реакции.

Это сработало, как спусковой крючок. Рука воина сжалась моментально, привычно ухватив рукоять. Книжник качнулся, едва не кувыркнувшись вниз от неожиданности. Глаза веста медленно раскрылись.

– Зигфрид! Ты живой! – с трудом сдерживая рвущуюся наружу радость, проговорил Книжник.

Некоторое время Зигфрид смотрел куда-то в потолок, затем перевел тяжелый взгляд на Книжника. Слабо шевельнулся, звякнув цепями. Помолчал некоторое время и сказал глухо:

– Ты весь в крови, парень…

– Где? – не понял Книжник. Пренебрежительно отмахнулся. – А, это не моя…

– Правильный ответ настоящего воина, – проговорил Зигфрид.

Слегка дернул рукоятью меча – и ножны скользнули вниз. Воин с усилием повернул голову в сторону стали, медленно наливающейся

красным.

И едва заметно улыбнулся.

Глава 12

Действуя изнутри

Снять ослабевшего Зигфрида с цепей поначалу показалось сложной задачей. Так думал Книжник.

Зигфрид счел иначе.

– Держись крепче! – посоветовал он.

– Чего? – Книжник нервно моргнул.

Вест ничего не ответил, просто взмахнул рукой – и меч пронесся над головой семинариста. Клинок легко чиркнул по одной из цепей. Что-то треснуло, лопнуло – и с нарастающей скоростью вся конструкция понеслась вниз. Воин тяжело рухнул на спину, Книжник сумел приземлиться на четыре точки, мгновенно откатившись в сторону – рядом с грохотом посыпалась цепь. Вскочив на ноги, Книжник бросился к воину. Зигфрид лежал без сознания, отброшенный меч дымился в стороне. Только теперь стало заметно, насколько истерзано тело воина. Его кололи, резали, жгли, оголенный торс покрывали засохшие кровавые подтеки… А вот сквозь кожу проступают отблески металла. Никто, даже сам Зигфрид, не понимал, что стало с его телом после давнишнего пребывания в Поле Смерти. Возможно, укрепились кости и мышцы, стала быстрее реакция. Одно несомненно: бессмертным он точно не стал.

Книжник сглотнул, на глазах проступили слезы. Он словно сам ощутил эту боль. Упал на колени, забормотал:

– Зиг… Слышишь меня?

Все было бесполезно. Тут уже не отделаешься простыми рефлексами и фокусами с мечом. Без медикаментов не обойтись. А значит, нужен рюкзак. Который там, за силовым полем.

– Мех! – позвал Книжник. – Мех, твою мать!

– А? – Механик-младший выглянул из-за агрегата, вокруг которого теперь валялись какие-то раскуроченные электронные потроха.

– Ну, что там у тебя? Когда отключишь поле?

– Да я вроде как разобрался, – Мех хихикнул. – Одного не могу понять, какой проводок перерезать – красный или синий.

– Да перережь хоть какой-нибудь! Видишь – человеку плохо!

– Я не знаю, какой резать, – Мех снова хохотнул, и на этот раз в смехе проявилась неприятно знакомая истерика. – Ошибиться боюсь!

– Соображай быстрее!

– Я не могу! – в голосе паренька появилась дрожь.

Послышались всхлипывания. Еще немного – и парнишку накроет «псих», – тогда разговаривать с ним будет бесполезно. И Книжник понял, что выбора у него нет.

Нужно самому принимать решение.

– Режь синий! – тоном, не терпящим возражений, приказал он.

– А… Почему синий? – Мех перестал всхлипывать, в голосе послышался интерес.

– Потому что! – заорал Книжник. – Режь, я сказал!

– Точно – синий?

– Синий, чтоб тебя так и разэдак!

– Хорошо! – легко отозвался Мех. Словно Книжник мгновенно решил все его психологические проблемы. – Режу!

И в то же мгновение по глазам ударила ослепительная тьма. Именно так – ослепительная – потому, что Книжнику показалось, что он мгновенно ослеп, и глаза лопнули к чертовой бабушке. И столь же резко ударила по ушам тишина. Смолкло бесконечно-монотонное гудение машин, и стало ясно, насколько же здесь до этого было шумно.